Богатыри золотого ножа
Шрифт:
"В холке около метра, почти с королевского дога будет, но в кости шире, - отметил про себя Илья.
– Взгляд гордый и умный, такой не у каждого человека встретишь. И боец грозный и друг надёжный. Зачем же его на бойню бросили? Ради одних денег?"
Принимающий ставки Фирс был действительно жирным. Его морда лоснилась жиром и сладострастием садиста, почувствовавшего приближение очередного убийства и мучений.
– Продай мне пса, не отдавай на растерзание. Я хорошо заплачу.
– Илья ещё надеялся на жадность Фирса и показал ему внушительный
– На такое золото ты сможешь купить десять собак.
– Я ни за какие деньги не откажу себе в удовольствии, а если хочешь - можешь купить его порванную шкуру немного позднее.
– Захохотал он, держась за колыхающееся из стороны в сторону пузо, по которому так и хотелось врезать.
– Отойди и не мешай людям развлекаться!
– Свинья недорезанная, пожалеешь потом, да поздно будет.
Илья отошёл к "арене", думая как помочь псу-бойцу. Взгляды их встретились и между человеком и псом протянулась невидимая нить. Илья стал помаленьку расшатывать крепления колов.
Первый раунд. Пять волков даже не успели организовать слаженное нападение, как их трупы уже вытащили крюками и забросили на рядом стоящую телегу. За время второго раунда Илья крепко подпортил крепление у частокола и про себя только и мог говорить: "Волкодавушка, потерпи ещё немного, продержись, я скоро". А мимо протащили ещё семь трупов растерзанных волков.
Фирс заготовил на третий раунд самых матёрых волков, откормленных и опытных. Жирный довольно потёр руки, зная, что это будет последний раунд, тем более что волкодав себя уже давно окупил.
Волкодав устал. Прокушенные лапы ещё держали сильное тело, с разорванного уха капала кровь, но благодаря густой шерсти на теле не было серьёзных ран. Обведя новых противников оценивающим взглядом он понял, что это будет последний бой в его жизни. Подняв морду вверх он пропел песню смерти. Люди услышали только вой, от которого на теле дыбом поднялись все волоски, а волки испуганно сбились в кучу, вокруг вожака. Пёс поглядел Илье в глаза и одним только взглядом простился с ним, так как видел только его сочувствие и искреннее желание прийти на помощь.
Волки для поднятия своего боевого духа завыли свою песню, но со стороны это выглядело очень жалко. По телу Ильи как молния прошлась и он рванув расшатанный кол и ворвался в центр под испуганные крики зрителей. Люди успели увидеть двух бойцов, стоящих плечом к плечу и ждущих нападения. Две секунды недоумения и оскаленные морды волков замкнули круг для одновременного броска.
Как по команде волки бросились на дерзнувших защищать свои жизни. Часть пошла низом, чтоб вцепиться в ноги и сбить на землю, а часть разжатыми пружинами полетела к горлу, чтоб рвануть артерию и напиться живой крови. Ещё в полёте два волка были убиты колом, пока он не разлетелся в щепки. Ножи для метания сбили ещё двоих и те закружились на месте, визжа и теряя кровь вместе с жизнью. Фонтаны и брызги крови, вой, клочки шерсти и одежды, пыль, тела сражающихся и борющихся закружились
В наступившей секундной передышке все увидели, что волкодав стоит с трудом, поджав раненую лапу, но "улыбается" двум подраненным волкам, а Илья в крови и лохмотьях стоит против волка-вожака, ещё не принимавшего участия в общей бойне и потому крепкого и здорового.
Опять одновременный бросок и волкодав успевает распороть горло одному и вцепиться мёртвой хваткой в другого, падая в лужу крови. Илья же в полёте воткнул свой золотой нож прямо в грудь нападающего и отбросил его на колья.
В полной тишине Илья перерезал ошейник на теле волкодава и помог ему встать. "Как ремень рабства срезал" - прошелестело по толпе и Фирс, повинуясь взгляду Ильи и пса сам открыл двери трясясь от страха.
– Если я тебя ещё раз встречу - это будет для тебя верная смерть. А сейчас, живодёр, покажи как ты быстро уносишь свою жирную задницу.
Фирс взвизгнул и, под улюлюканье толпы, смешно тряся своими телесами, бросился бежать. Крепко потрёпанный Илья и хромающий волкодав прошли через расступившуюся толпу и остановились перед поражёнными Медведями.
– Куда дальше?
– Только домой! Надо перевязать и обработать раны!
– Это подождёт. Пошли по намеченному ранее маршруту, пока его не предупредили.
Когда ворота Аникея разлетелись от таранного удара, сторож просто не успел схватиться за оружие как в лицо ему уже смотрел оскалившийся здоровенный пёс, весь в крови, но с очень внушительными клыками.
– Шевельнёшься - смерть, - спокойно проговорил мужик в кровавых лохмотьях.
– Где пеннур?
Сторож указал на двери сарая, откуда раздавались щелчки кнута.
Аникей вёл "укрощение" строптивого коня, когда его рука, в очередной раз поднявшая кнут, переломилась как тростинка. Следующим ударом Илья отшвырнул его в угол.
– Так вот ты какой, конь-богатырь!
Ни цепи, опутанные по ногам и шее, ни следы от кнута, ни грязь, не смогли скрыть силу и красоту воли. Как разъярённый медведь Илья вырвал и разломал замки, держащие цепи. Из угла раздались поскуливания и угрозы пришедшего в сознание Аникея.
– Лучик тебе кишки на кол намотает!
– сквозь слёзы прошипел он.
– Ты что за хмырь? Чей холоп будешь?
– Да я ж Аникей! Правая рука Николы Лучика! Ты ответишь за всё!
Илья подошёл к испуганно сжавшемуся мужику и без труда поднял его за пышную шевелюру.
– Поговаривают, что ты - Аникей ЛЫСЫЙ, а вот лысины у тебя нет. Думаю это надо быстрее исправить.
Достав золотой нож он показал его перепуганному Аникею и побрил им голову "правой руки", как заправский брадобрей, правда без мыла и пены для бритья, на сухую.