Богатыри золотого ножа
Шрифт:
– Ильюшечка, у тебя же не каменное сердце, ты наш командир, а командир должен заботиться о своих подчиненных.
Никита давился смехом, так как Илья дал ему два кошеля, полных золотыми. У богатого купца действительно должны быть богатые телохранители, но Артур должен был это прочувствовать, а не воспринимать, как само собой разумеющееся. По инструкции, один из кошелей должен быть вручен перед въездом на паром, но Артур об этом не знал.
– Никитушка, лапушка, ну чего ты отвернулся и не поддержишь мою маленькую просьбу?
– Двадцать золотых - маленькая просьба?
–
– Каких? ДВАДЦАТЬ ЗОЛОТЫХ?
– Артур переводил взгляд с одного на другого, а когда ему вручили кошель, до него наконец дошло.
– Ах, так! Значит, вы решили меня повоспитывать! Ну, знаете...
– Если будешь разбрасывать деньги и тратить их на своих...
– Крест во все пузо - буду тратить только на общественные нужды! Чтоб мне лягушкой подавиться! Каждый золотой пойдет на благо...
– Ладно, верим. Паром на горизонте. Дружно напустили на себя свирепый вид. Думаю, у нас там не будет недостатка в приключениях.
... И теперь, пробираясь по тесным улочкам Грима, Артур решал трудный вопрос: "Каким образом можно тратить деньги? Еще не то что-нибудь сделаешь и амбец, Илья мне кислород быстро перекроет. Ну случались неприятности с "рогатиками", но это же "издержка производства"! А Илья, как монах, даже на женщин не глядит, где уж ему меня понять. Никита в последнее время тоже одурел -- все точит свои игрушки, возится с детьми и про Русану готов целыми днями говорить, может готовится папой стать? Нет, надо быть осторожным, а то Илья выпорет, с него станется".
В это время кто-то из толпы отпихнул попрошайку-подростка, чтобы не путался под ногами. От сильного толчка тот полетел прямо под колеса телеги. Артур в самый последний момент, изогнувшись, выдернул его на всеобщее обозрение.
Угловатый подросток лет четырнадцати-пятнадцати быстро натянул на совершенно лысую голову что-то напоминающее шапку, укрыв при этом еще и уши и, догнав телегу, зашагал рядом.
На пол головы ниже Артура, худой как селёдка, со смелым и умным взглядом, из которого уже исчез первый испуг, с правильными чертами лица и белыми, как жемчуг, зубами, он не был похож на обычного попрошайку. Несмотря на одетое рванье, он был аккуратный, одежда хоть и годилась на огородное пугало, но видимо недавно ещё стиралось и даже кое-где познало иголку с ниткой. Не отставая он улыбался Артуру и тот в ответ "засветился", как лампочка на двести ватт:
– Как звать, пацан?
– Васил, мой господин.
– Значит Васька. Давно не ел?
Подросток сглотнул обильную слюну и вцепился в одежду Артура, почувствовав к себе неподдельный интерес.
– Господин! Возьми слугой! Я ем мало, служить буду верно, спать у ваших ног буду, как собака! Мне только хлеба кусочек и воды глоточек!..
– Погодь!
– Артур как котёнка поймал мальчишку за шкирку и усадил рядом с собой на телегу. Выудив из баула лепёшку с луковицей, положил сверху кусок балыка и протянул это всё подростку. Уголёк на крыше соседнего дома чуть инфаркт не заработал, видя ТАКОЕ расточительство, хотя сам уже позабыл, как его самого спасали от голодной смерти. Возмущаясь до глубины
– На, жуй на здоровье.
Васил даже луковицу не очистил. Со стороны показалось, что он не жевал, а просто откусывал и глотал, смахнув упавшую на край рваной рубашки крошку. Усмотрев, что больше ничего не осталось и что на него с сочувствием смотрят - отвернулся, закрылся маленькими ладошками и заплакал.
– Простите, господин, я не хотел так быстро, просто так получилось.
– М-да.
– - только и смог проговорить Никита, заметив, что и у Артура подозрительно повлажнели глаза.
– Везёт тебе на голодных.
Илья же усмехнулся в бороду. "Ну вот, Артур, пора и тебе научиться брать ответственность за других на себя. Не выгонишь же ты его, не бессердечный же ты".
– Ты не местный? Где твои родители?
– - ободряюще погладил по плечу Васила-Ваську Артур и про себя твёрдо решил взять шефство над мальчонкой.
– Мы жили в Гриме. Мой отец был купцом. Купца Вавилу до сих пор помнят как честного и доброго. Мама умерла давно, я её не помню. У меня были ещё братья. Мы все с отцом ездили по свету. Третью зиму назад, когда мы возвращались с товаром из Катая на нас напали пираты. Все погибли. Меня взяли прислугой на кухню, а потом я сбежал и только сегодня смог добраться до Грима.
– У тебя вообще никого родных не осталось?
– Нет, я круглый сирота.
– Город ещё не забыл?
– Помню каждую лазейку! Он совершенно не изменился.
– Как попасть на постоялый двор "Жаренный поросёнок"?
– Знаю, знаю!
– подскочил мальчишка.
– Тогда веди, Иван Сусанин, а это тебе аванс, чтоб приоделся и не ходил в какой-то дерюге.
– Что такое "аванс" и кто такой Сусанин Васил не понял, но подброшенную монетку поймал на лету и быстро засунул её за щеку.
– Э-Э-Э! Смотри не проглоти!
– забеспокоился Артур.
Илья усмехнулся в очередной раз, когда Васил взял под уздцы пеннура и пропнул зазевавшемуся мужику, загораживающему дорогу.
Илья и раньше, при встречах с другими людьми, как бы невзначай, показывал потайной Знак, по особому скрещивая пальцы на руках. Этому Знаку его обучили Истинные Непокорные для опознания своих людей. Раньше на него никто не реагировал, а теперь, когда на постоялом дворе "Жаренный поросёнок" хозяин лениво отдавал приказания слугам, то увидев Знак, застыл как статуя. Через несколько секунд "столбняка" он быстро показал Знак-отзыв и, с трудом сдерживая дикую радость, закричал:
– Дарья!!! Немедленно солнечную комнату для дорогих путешественников!!! Флор! Аллюром к Поцелую! Скажешь КУРТАГ!!! Дорофея! Лучшие блюда на стол! Шевелись, мухи сонные!
Слуги засуетились с удвоенной энергией. Редко кого так встречали, знать очень знатные гости пожаловали. А сам хозяин мёртвой хваткой вцепился в рукав Ильи и, смахивая слёзы, чтоб никто не видел и не слышал, шептал не переставая: "Свой, господи, свой!"
Илья сделал отмашку Артуру и Никите, чтоб устраивались, а сам последовал туда, куда его усиленно тянули.