Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов)
Шрифт:
Рассмеялся Прокофий Таран:
— Здорово кто-то выдумал!
Совершили партизаны налёт на греческий десант. Захватили в плен греческих солдат, важного греческого офицера, захватили три быстроходных катера.
Смотрит Прокофий Таран на важного греческого офицера, на три быстроходных катера, смеётся:
— Не суй, ваше благородие, руку в чужую реку!
Отпустили партизаны пленных греческих солдат. Однако боевые катера не вернули. Создали свою партизанскую флотилию. Матроса Алексея Гончарова назначили её командующим. Поднялся Гончаров на капитанский мостик.
— Хороша, хороша штуковина! Была — ваша, стала — наша. От буржуинов неплох гостинец.
Сказал — и тут же снова своё, задорное:
Ехал грека через реку. Видит грека — в реке рак. Сунул грека в реку руку, Рак за руку грека цап!Весной 1918 года боевая обстановка на юге сложилась так, что целой армии — называлась она 5-й Украинской — пришлось совершить героический переход с Украины через донские степи к Волге, к городу Царицыну (теперь этот город называется Волгоград).
На Дону в это время бушевал белогвардейский мятеж. Поднял его генерал Краснов.
Передвигалась армия по железной дороге. Двигалась армия, а вместе с ней две ещё такие же армии — это женщины, старики и дети, которые уходили вместе с красными, не хотели оставаться под властью белых. Восемьдесят железнодорожных составов двигалось с запада на восток.
Тяжёлым был путь 5-й Украинской армии. Шли семьдесят дней. Шли с боями, с потерями. Белые взрывали железнодорожное полотно, мосты, водокачки. Пройдёт армия несколько вёрст — остановка. Бои с врагами. Пройдёт несколько вёрст — опять остановка. Опять бои.
Командовал 5-й Украинской армией бывший луганский слесарь большевик Климент Ефремович Ворошилов.
Один из жарких боёв с белыми провели бойцы 5-й Украинской армии под станицей Милютинской.
Был среди красных молодой командир Иван Ульянович Забей-Ворота. Это фамилия у него такая необычная. Рвётся на белых Забей-Ворота.
Узнали красные разведчики, что под Милютинской собралась большая группировка белоказаков. По приказу Ворошилова двинулись сюда несколько красных отрядов.
Собрались командиры отрядов, стали разрабатывать план наступления. Договорились к Милютинской подходить осторожно, скрытно. Один из отрядов подойдёт к Милютинской с востока — глубокой балкой, другой с запада берегом протекавшей здесь речки Берёзовой. Третий зайдёт и ударит с севера.
Цель у красных командиров — уничтожить находившихся в этих местах белоказаков. Для этого надо было противника полностью окружить.
Решают командиры, кто же устремится в атаку с юга, закроет кольцо окружения.
Здесь же в числе других находился Забей-Ворота.
Посмотрели все на Забей-Ворота:
— Так вот кто ударит с юга.
Поручили ему и его отряду захлопнуть кольцо окружения.
Приняли командиры решение, смеются:
— Забей ворота, Забей-Ворота!
Отлично молодой командир с заданием справился. И верно — «забил ворота». Разгромили
Во многих боях на юге сражался Забей-Ворота. Уже потом, когда войска Ворошилова благополучно дошли до Царицына и начались тяжёлые бои за Царицын, стал Забей-Ворота начальником полевого штаба Морозовско-Донецкой дивизии. Начальником же дивизии был красный командир по фамилии Мухоперец.
Посмеивался Ворошилов:
— Подобрались же фамилии… Подобрались!
Прогремела слава Морозовско-Донецкой дивизии в борьбе за Царицын. И красные и белые хорошо о дивизии знали.
— Это та, где начальником Мухоперец?
— Это та, где в штабе Забей-Ворота?
Сторонились дивизии белые:
— Не к добру, не к добру фамилии.
Совершили войска Ворошилова героический переход. Пришли в Царицын. Обороняла Царицын Десятая армия. Стал Ворошилов командовать этой армией.
Кровопролитные развернулись бои за Царицын. Важно генералу Краснову быстрее ворваться в город. Стоит Царицын на Волге, на перекрёстке больших дорог. На юг, на север, на запад бегут пути. Хлеб с Северного Кавказа, нефть из Баку, хлопок из Средней Азии идут через Царицын в центральные районы России. Возьмёшь Царицын — считай, за горло схватил Россию.
— За горло возьмём Советы, — твердил генерал Краснов.
Понимают и наши всю важность города.
Клянутся красные устоять в Царицыне.
Клянутся белые взять Царицын.
Нелегко приходилось Десятой армии. Нелегко командарму. Бойцы из разных мест входили в Десятую армию. Были в её рядах луганские металлисты, харьковские рабочие, донецкие шахтёры, донские красные казаки. Отряды из Киева, из Нежина, из Полтавы. Сражался под Царицыном даже отряд, который состоял из одесских грузчиков.
Всюду, у всех побывал Ворошилов. Все знали в лицо своего командарма. Все глазами своими видели.
На одном из участков царицынской обороны, у станции Ворононово, неожиданно прорвалась белоказацкая конница. Момент был критический. Силы неравные. Летит, как лавина, конница. Казалось, не быть спасению. Многие от неожиданности дрогнули. Начали отступать.
— Стойте! Стойте! — раздался повелительный голос.
Схватил кричащий смельчак кем-то оставленный пулемёт. Развернул, припал к прицелу. Открыл огонь по атакующим.
Остановились другие. Вернулись. Отбили удар врага.
— Молодец, пулемётчик. Молодец! — хвалили бойцы пулемётчика.
Подошли, смотрят, а это сам командарм Десятой.
И на другом из участков, уже у самой границы города, тоже, казалось, вот-вот и прорвутся белые. Стеной подымались враги в атаку. Казалось, минута — и дрогнет красная оборона. И вдруг:
— Товарищи, за мной, вперёд! Ура!
Непонятно откуда появился здесь командир какой-то. Бросился в атаку. Устремились за ним другие. Решительной атакой отбили белых.