Боги былых времен
Шрифт:
Амиар вздрогнул, перевел взгляд на потолок. Дана понимала, почему: она чувствовала энергию мира не так хорошо, как он, но и она заметила, что у них гость. Впрочем, энергия, появившаяся в Пустоши, была знакомой, и бояться девушка не собиралась, удивилась только:
– А Катиджан здесь что делает?
– Мы с ним собирались устроить тренировку, пока Роувен занят разборками со своим кланом. Сейчас ни одного дня нельзя терять, но… Я просто не могу…
– Так объясни ему, – посоветовала Дана. – Не забывай: он на нашей стороне, он все поймет.
Она начала доверять Катиджану намного раньше,
– Ты права, он может помочь, – кивнул Амиар. – Нужно встретить его, а то будет ныть, что у него от жары тушь потекла!
Тушью Катиджан, конечно, не пользовался, но в том, что наследник третьей ветви клана Инанис следит за собой, сомневаться не приходилось. Не зря во внешнем мире его уже не первый год включали в списки самых завидных женихов! Вот и теперь он, несмотря на дальнее путешествие и жару, явился в безупречно сидящем костюме-тройке, подчеркивающем редкий белый оттенок волос и прозрачно-голубые глаза. Он казался таким же, как раньше, уверенным в себе до предела разумного, и все же Дана с первого взгляда поняла: что-то не так.
Магия позволяла ей улавливать его эмоции, и теперь девушка ощущала волнение, сожаление и горечь. На него никто не воздействовал колдовством, так что подвоха ждать не приходилось. Скорее, это в его жизни произошло что-то такое, что серьезно повлияло на него.
Притворяться и юлить он не стал. Едва оказавшись в доме, Катиджан повернулся к ним обоим и заявил:
– Я пришел сказать, что выхожу из игры.
– В смысле? – нахмурился Амиар. – Какой еще игры?
– Той, что вы затеяли… Все это возведение на трон Огненного короля – это не для меня. Я обещал помочь вам, когда речь шла о спасении ваших жизней. Но теперь вы занялись политикой и бросили вызов моему клану. Моей семье! Это не для меня. Драться с вами я не собираюсь, но и поддерживать в этой афере не буду. С сегодняшнего дня на меня можете больше не рассчитывать.
На этот раз кластерный мир Арена занял только клан Интегри. Больше ни у кого не было права наблюдать, как решаются внутренние дела семьи. Роувену предстояло говорить только с главами всех ветвей.
Он не волновался, о страхе и речи не шло. Он прекрасно знал, что виноват, но только перед Хионией. Это у нее он отнял тридцать лет жизни, вынудил ее возглавить клан, когда она совсем не хотела этого, дал ее наследникам ложную надежду, что они останутся первой ветвью навсегда. Но исправить он уже ничего не мог, да и не стал бы, если бы возможность все же появилась. При всей его симпатии к Хионии, судьба Огненного короля была важнее.
А остальным ветвям нет разницы,
Теперь Роувен стоял на арене один, а остальные маги наблюдали за ним с трибун. Казалось бы: в этот момент они были выше его, но свысока на них смотрел он. Воздух кластерного мира звенел от магии, но даже в этом сплошном облаке силы можно было распознать, кто тут истинный лидер. Эти тридцать лет так и не подарили клану мага, который мог бы превзойти Роувена.
Хиония пока занимала кресло главы клана, такая же собранная и безупречная, как и прежде. В этом году ей исполнилось восемьдесят девять лет, но выглядела она моложе, и никто не посмел бы назвать ее дряхлой старухой. Хотя это ничего не меняло… «Выглядеть на двадцать лет моложе» звучит привлекательно до тех пор, пока не приходится признать, что выглядишь ты на семьдесят.
Рядом с ней устроились ее потомки – те из них, что еще были живы. Роувен уже выяснил, что сын Хионии умер, не дождавшись своего права на трон, внук оказался рыхлым и безвольным, он и не хотел править, и теперь на роль главы клана претендовал ее правнук. Но уж он-то свое упускать не собирался.
А кто его спрашивает?
– Мое имя Роувен Интегри, – объявил он, когда убедился, что главы всех ветвей собрались. – Кто-то из вас помнит меня, кто-то слышал обо мне. Я был лидером этого клана до Хионии, и я единственный оставшийся в живых представитель первой ветви, существовавшей более тридцати лет назад. В прошлом я добровольно отрекся от правления, но сегодня я пришел сюда, чтобы исправить это.
Они были возмущены, Роувен чувствовал это. Однако самое большее, что они позволили себе, – это гневный шепот. Здесь хватало тех, кто вырос на легендах о Вольном Ветре из клана Интегри, им и в голову не пришло бы бросать ему вызов.
– Я понимаю, что обычно так никто не делает. Покидая свой клан, я был уверен, что поступаю правильно. Я знал, что Хиония станет той правительницей, которую вы заслуживаете. Она даст вам то, чего я дать не мог. Но времена изменились – и я изменился. Я понял, что не сумею убежать от своей судьбы.
Роувен прекрасно понимал, что уже не сможет оставить клан. Его никогда не привлекало правление, он любил свободу, но не настолько, чтобы пожертвовать ради нее своей семьей.
Приближалась война, и более серьезная, чем противостояние с Огненным королем. Он это знал, Хиония это знала – она всегда умела предвидеть будущее лучше, чем он. Клану нужен был воин, способный защитить семью. Поэтому для Роувена возвращение было не привилегией, а жертвой.
Вот только не все это понимали.
– И что, с новым лидером мы присягнем на верность Огненному королю? – донеслось с ложи, которую занимала вторая ветвь.
– Да, – спокойно ответил Роувен.
– Потому что он сын Эмилии Легио?
Что ж, этого следовало ожидать. Роувен знал, какие байки они рассказывают друг другу. Людская молва все опошлила и принизила, никто из этих людей не знал, что было между ним и Эмилией на самом деле. Им просто выгодно было брякнуть тут любую глупость, лишь бы обвинить его.