Боги Черной Лощины
Шрифт:
Она не стала упоминать, что туз пик не всегда означал смерть буквально, скорее силу, связующую материальный и духовный миры. Во всяком случае, карта сигнализировала о духовной смерти, о конце вещей в их нынешнем представлении.
– Может, я поскользнусь на голубином дерьме и разобью голову о тротуар! – Мия села прямо, подтянувшись за цепь качелей, и рассмеялась, проглатывая комок в горле.
– Не думаю, что голубиное дерьмо скользкое. – Ханна прищурилась: – А что насчет последней карты?
– Король пик? – Он выпадал ей уже дважды. – Могущественный человек. Или дух. Также может означать
– Все потому, что я не умею читать карты! – Ханна всплеснула руками: – Вот видишь, здесь всего один медиум, и это ты.
– И вовсе я не медиум. Но спасибо.
Ханна взглянула на часы на своем телефоне и заторопилась на работу. Обнявшись, девушки распрощались, и Мия осталась на качелях одна. Она тихонько раскачивалась, пока ветер мягко овевал ее лицо. Она вглядывалась в темноту деревьев, гадая, каково это – жить среди них. Ее воображение было полностью захвачено этим местом, и все из-за мимолетной встречи с животным, которого, вероятно, уже давно нет в живых. Она была уверена, что никогда больше не увидит волка, но ее как будто влекло в ловушку чего-то большего, чем она сама, большего, чем ее собственный разум.
Нехотя вернувшись домой, Мия принялась за бесплодный поиск работы. Она искала вакансии, на которые брали людей без опыта, и в итоге договорилась посидеть в выходные с домашними животными, однако на месячную арендную плату не заработаешь, выгуливая пуделей и собирая мусор. В любой момент она ожидала звонка Патриции с напоминанием, что ее время вышло.
Устав маяться от тоски, Мия набралась смелости позвонить семье и рассказать об академическом испытательном сроке.
– Я даже не догадывалась, как несладко тебе приходится, – раздался сочувственный голос матери на другом конце провода, однако за беспокойством Мия отчетливо различила разочарование.
Некоторое время назад ее родители перебрались в Калгари, поближе к работе отца, он обещал, что это временная мера, но Мия понимала, что временно не означает ненадолго. Теоретически все в жизни было временным. Она давно потеряла счет, сколько раз обещание приехать и навестить ее ни к чему не приводило, разве что к чеку, присланному по почте.
– Прости. Наверное, я сама не понимала, насколько все плохо.
– Ох, Мия, – вздохнула мать. – Ты всегда была такой упорной. Уверена, ты со всем справишься.
«Неужели?» – усомнилась девушка.
– Тебе нужны деньги? – спросила ее мать.
– Хм? Нет, нет, все в порядке, – солгала Мия. Она бы не опустилась до того, чтобы снова принять от них чек. – Как папа?
К ее облегчению, мать сменила тему и начала ныть о бардаке, который отец устроил в кладовке. В конце концов темы для жалоб закончились, разговор сошел на нет, и последовало неловкое прощание.
Тоска не переставала терзать Мию, она позвонила в центр психического здоровья при университете. Сперва ее звонок несколько раз перенаправляли от одного автоинформатора к другому. В итоге, практически лишившись рассудка в бесконечном ожидании ответа, девушка решила, что, какой бы совет они ни могли ей дать, он не стоит того, чтобы на протяжении последних сорока пяти минут терпеть несмолкающую тоскливую мелодию, звучащую в трубке. Мия сбросила звонок, решив
Мия хорошо помнила, как ее учили, что если ставить перед собой цели и упорно трудиться, то результат не заставит себя ждать. Девушка мечтала заниматься журналистскими расследованиями, находить скрытую истину, раскапывать то, что скрыто под покровом тайны. Она работала над собой, добиваясь идеальных оценок, поступила на превосходный курс, а потом поняла, насколько все это пустое. Журналистика оказалась столь же шаблонной, как и все в жизни. Существовал определенный набор клише, чтобы задеть все нужные струны и вызвать правильный отклик. Большинство людей не интересовали нюансы и тонкости: им нужна была хорошая шумиха.
«Главное – простота, – наставлял ее профессор. – На самом деле правда нужна людям не так сильно, как им кажется. Они лишь хотят простых ответов».
На протяжении всего обучения Мия выполняла, что от нее требовали, но не могла избавиться от чувства разочарования. Знания, которые она получала, казались ей поверхностными. Должно было быть что-то еще, что-то более глубокое. Именно тогда она начала мучиться бессонницей, страдать от беспокойства и пропускать занятия. Ничто не вызывало ее интереса. Пугающее, унылое существование, не сулившее ничего большего. Однако то самое «большее» казалось неуловимым, как ветер.
Мия считала, что планы – не более чем мольбы богу времени, но будущее всегда безжалостно в своей неопределенности. Ставить цели – все равно что планировать грандиозную вечеринку, не зная точно, явятся ли гости; самосаботаж, заведомый провал.
Захлопнув ноутбук, девушка рухнула на спину и закрыла глаза. Она снова обдумала предложение мамы о финансовой помощи. У нее не было братьев и сестер, на которых родители могли бы тратиться. Но, если она примет помощь, ей придется добиваться результатов, результатов, которые, она не была уверена, сможет им дать.
Она жаждала приключений, а не обязательств. Надеялась, что побег поможет ей почувствовать желанный вкус жизни, однако это была лишь глупая прихоть. Если она хотела обрести то, во что сможет погрузиться с головой, ей придется найти это самостоятельно.
Ее ночные бдения у кромки леса в тайном стремлении познакомиться поближе с обитающими там духами так ни к чему и не привели. Она подумывала о возможности исследовать их, как охотник за привидениями в каком-нибудь дрянном телешоу, но так и не нашла в себе смелости.
Возможно, Ханна права. Возможно, пришло время воспользоваться тем, что получалось у нее лучше всего. С помощью гадания на картах она могла бы попытаться найти доказательства существования Сновидицы, пусть и только для себя.
И первое, что нужно было сделать, – это узнать больше о последнем похищении. Мия схватила телефон, чтобы поискать подробности, но наткнулась на мрачный заголовок:
Девятнадцатилетняя Эль Робинсон найдена мертвой в лесу спустя неделю после возвращения домой. Отцу девушки предъявлено обвинение в убийстве первой степени.