Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века

Энгдаль Уильям Ф.

Черчилль летом 1938 года приглашал фон Кляйста в своё поместье Картвел на юге Лондона для обсуждения ситуации в Германии. Спустя год, в августе 1939 года накануне немецкого вторжения в Польшу Черчилль проводил собрание в Лондоне, организованное немецкой контрразведкой в лице адмирала Вильгельма Канариса, на котором присутствовал соратник фон Кляйста по оппозиции Фабиан фон Шлабрендорф. Черчилль отлично знал, насколько серьёзна и сильна была оппозиция Гитлеру. ^{482}

Холодный расчёт Черчилля

Причина,

по которой британский премьер-министр отказался поддержать делом или хотя бы вдохновить словом оппозиционеров, стала главным парадоксом войны. Но парадоксом она была только для несведущих в аксиомах британской геополитики.

Чемберлен и Черчилль были едины в стратегически важном вопросе: угроза британским интересам со стороны антигитлеровской оппозиции в армии, среди бюрократии и промышленников была ничуть ни меньшей, если не большей, чем со стороны самого Гитлера. Это, как пояснял Черчилль, вытекало из факта, что оппозиция, избежав разрушительной войны, возродила бы экономическую мощь Германии, обеспечив ей доминирующее положение на европейском континенте.

Советник по Британии при МИД Риббентропа Фриц Гессе отстаивал идею, что до тех пор, пока Германия претендует на доминирование в Евразии, она будет оставаться основным стратегическим оппонентом британской геополитики. Предотвращение подобного доминирования, военным или экономическим путем, являлось ядром британской геополитической доктрины задолго до того, как сэр Халфорд Макиндер в 1904 году разработал свои тезисы о «Сердце мира». ^{483}

Как полагали Черчилль и британское высшее командование, немецкая оппозиция внутри Вермахта и промышленности – Крупп, Тиссен и немецкие банки во главе с «Дойче Банком» – представляли для Англии всего лишь более «мягкую» версию той же самой геополитической реальности: немецкого доминирования в центрально-европейском «жизненном пространстве» посредством экономического «мирного проникновения».

С точки зрения окружения Черчилля в Британии «добрая Германия», доминирующая на евроазиатском экономическом пространстве, представляла бы гораздо большую угрозу британской имперской мощи, чем Германия нацистская. Британская геополитика никогда не была сентиментальной. Как сказал лорд Палмерстон около столетия назад во время дебатов в парламенте Британии:

«У нас нет ни вечных друзей, ни вечных врагов. Вечны и неизменны только наши внутренние интересы, и наш долг – следовать им. У Британии не может быть друзей – только интересы». ^{484}

Фриц Гессе был хорошо знаком с идеями Макиндера и даже цитировал его для подтверждения собственных слов. Он понимал движущие мотивы англосаксонской и американской геополитики. Гессе подчеркивал, что крайняя недостаточность понимания этих мотивов континентальными державами Европы, и в большей степени Германией, в течение всего предыдущего века вызывала войны из-за просчётов. Фактом являлось то, что ни Британия, ни впоследствии Америка не позволяли никакой европейской континентальной державе доминировать на евроазиатском континенте. И точка. Как написал Макиндер в своём эссе в 1919 году:

«Кто владеет Восточной Европой, тот управляет "Сердцем мира"; кто владеет "Сердцем мира", тот управляет "Мировым островом"; кто владеет "Мировым островом", тот управляет миром». ^{485}

Британская политика – предотвратить немецкое

доминирование в Центральной Европе, возникавшее после завершения строительства железной дороги Берлин-Багдад через Турцию – диктовала потребность скорой войны в Европе в августе 1914 года. В 1939 году эта же политика, изложенная в аксиомах Макиндера, привела к роковому решению вступить в войну против гитлеровской Германии.

«Большая центральная Европа» Третьего Рейха

Ключевые фигуры антигитлеровской оппозиции позднего периода принадлежали к тем же высшим кругам консервативных семей и социальных организаций, которые в январе 1933 года сделали Гитлера канцлером. Тогда они поддержали его как единственную кандидатуру, способную реализовать их план восстановления после потерь Версальского мирного договора и создания нового европейского порядка во главе с Германией.

Вся деятельность во внешней, военной и экономической политике была направлена на восстановление немецкой мощи. После 1930 года стратегия достижения этой цели сконцентрировалась на идее гегемонии в Центральной Европе – от Польши и Чехословакии до Румынии, Болгарии, Балкан, Греции и Турции. После опустошительного поражения в 1918 году в Первой мировой войне основные влиятельные фигуры Германии – высшее военное командование Рейхсвера, влиятельные прусские юнкеры (дворяне-землевладельцы), мандарины немецкой бюрократии, крупнейшие промышленники и банкиры, то есть вся основа немецкой государственной власти, достигли согласия по вопросу долгосрочной секретной стратегии. Они вознамерились вернуть Германии предназначенную ей роль экономической и политической великой державы в международных отношениях.

Рейхспрезидент фон Гинденбург собрал воедино все элементы стратегии в одном из своих выступлений для немецкой молодежи в 1920-х годах:

«То, что когда-то раньше было немецким, должно снова стать немецким».

Центральноевропейский экономический совет и «мирное проникновение»

Карл Дуйсберг из химического картеля «И. Г. Фарбен», заключивший выгодные стратегические соглашения со «Стандарт Ойл» Рокфеллера, а также с «Дюпон» и другими ключевыми компаниями США, подчеркнул стратегические цели элиты немецкой промышленности в 1931 году, за два года до прихода к власти Гитлера. Дуйсберг заявил, что Германия должна создать «замкнутый самодостаточный экономический блок от Бордо до Одессы как будущий скелет Европы».

Он говорил не только как глава концерна «И. Г. Фарбен», но и как член совета директоров Имперской Ассоциации немецкой промышленности [27] .

Экономический блок Дуйсберга от Бордо до Одессы должен был стать зоной немецкого доминирования, раскинувшейся в сердце Европы, тем, что нацистская пропаганда называла «немецкое жизненное пространство». Такая экономическая зона была абсолютно необходима, если Германия хотела вступить в борьбу за власть с другими державами, особенно с Британией, Францией и, в конечном счёте, самым серьёзным экономическим соперником в мире – США.

27

Нем. Reichsverband der Deutschen Industrie.