Боги Египта
Шрифт:
Незер метнулась к обидчику, однако схватить плеть не успела, он опомнился слишком быстро, пришлось отпрыгнуть в сторону.
Сообрази Хекет, она уже набрала бы камней и бросала их с другой стороны, но девушка оказалась слишком напугана, а подсказать ей значило подсказать и Хетту. Незер мысленно взмолилась:
– Хекет, что же ты?!
Оступившись, Незер упала, а потому увернуться от следующего удара плети смогла только перекатившись. Она бросила еще один камень, но тот был слишком мал, чтобы нанести вред Хетту, зато разозлил его окончательно.
Помощь пришла, откуда не ждали.
Никто не понял, что произошло, но едва Хетт начал заносить руку с плетью, как его ноги вдруг стали тонуть в песке! Песка вокруг много, много и камней. Ноги вязли, но не больше чем по щиколотку. А у Хетта вдруг оказались в песке по колено. Вокруг него с немыслимой скоростью рос настоящий бархан.
Хетт отбросил и плеть, и дубину, переступал ногами, отчаянно пытаясь из песка выбраться, но тот упрямо заносил уже бедра обидчика девушек. Застыла, прижав пальцы к губам, Хекет, Незер поспешно отползла в сторону, чтобы тоже не оказаться засыпанной. Немного погодя ей пришлось уже не отползать, а отбегать. Невесть откуда взявшиеся песчаные вихри за считанные мгновенья оставили на поверхности лишь голову Хетта. Голова эта истошно вопила от ужаса.
Но вот крик прекратился, поскольку песок стал насыпаться в его рот. А потом скрылась макушка. Тотчас вихри исчезли, последний лишь покрутился там, где только что была голова Хетта.
Незер коснулась цепочки на своей груди:
– Благодарю, Сет.
– Незер, что это?! – глаза Хекет готовы вылезти на лоб при виде так внезапно исчезнувшего под кучей песка их обидчика.
А Незер, оглянувшись назад, ахнула – на площадке стояла темная фигура Упуата!
– Смотри!
Но пока звала Хекет, пока та сообразила, куда смотреть, фигура исчезла. Незер вдруг озарило понимание:
– Хекет, это Сет!
– Где Сет?! – ужаснулась новой беде Хекет.
– Упуат и есть Сет!
– Ты с ума сошла? Упуат палач Сета, это всем известно. Испугался твоей мольбы к богу Сету и отпустил нас.
– Я никого ни о чем не просила. Упуат и есть Сет, – настаивала на своем Незер.
– Бог тьмы такой страшный?!
– Нет, это тоже маска. Понимаешь, и трубкозуб, и облик Упуата – маски. Сет… красивый.
Хекет смотрела настороженно, ей не нравилось возбуждение Незер, подруга на солнце перегрелась или от перенесенного ужаса умом тронулась? Но девушка разговаривала здраво.
– Вы никогда не слышали голоса Упуата, так? И не видели жертв его истязаний?
– Не видели. Я сама об этом думала, но, наверное, их сразу выбрасывают зверям.
– Нет! Упуат мне показал огромные меха, бурдюки, если на них надавить, раздадутся такие вопли!.. – Незер даже головой замотала, вспомнив ужасный мучительный стон.
– Но тебя-то он истязал?
– Выпорол. Но я не уверена, чего было больше – боли или удовольствия.
– Ты с ума сошла там в подземелье?! Как может быть боль приятной?
– Может, – вздохнула Незер, – и
– Ну-у… – все же сомневалась Хекет. – Но ты кричала.
– Было больно, но как-то так, что… ужасно, но я не против быть выпоротой еще раз. Когда это заживет.
– Точно с ума сошла! – решила Хекет и вдруг вспомнила: – А почему ты решила, что это Сет?
– Он… он грудь поцеловал так же.
– Как трубкозуб?
– Какой трубкозуб? Как Сет. А еще, когда Упуат пришел за нами сегодня, его руки вовсе не были изуродованы шрамами. Я бы не заметила, но он поддержал меня, чтобы не упала, прижал к себе. Это Сет!
– Ну, хорошо, хорошо, – Хекет решила не спорить. Поверить, что можно испытать блаженство, будучи выпоротой, она не могла. Решила, что это у Незер от перенесенного. Или напекло голову, с кем не бывает? Вот придет в себя Незер, и все Сеты, Упуаты и прочие страсти встанут на место.
Незер рассмеялась:
– Не веришь? А ты вспомни: когда-нибудь видела их вместе?
– Кого их?
– Упуата и бога, пусть даже в маске трубкозуба, одновременно?
– Нет.
– Упуата разглядывала?
– Нет! – Хекет даже шарахнулась от одного предположения, что в страшные глаза можно посмотреть.
– А я разглядывала в первый же день. У него такие же красные точки в глазах.
– Это и я заметила, – передернула плечами Хекет.
Незер обрадованно продолжила:
– И ухмылка насмешливая. А не разговаривает, чтобы никто не понял.
– Ну, хорошо, пусть Упуат и есть Сет, но бить мать своего сына…
– Не бить, а пороть.
– Ничуть не лучше. Пороть плетью…
– Двумя. И не плетью, а наборными плетками из многих хвостов. – По лицу Незер блуждала такая шальная улыбка, что Хекет все же осведомилась:
– Неужели приятно?
– Самое большое удовольствие всегда вместе с болью, а особенно приятно, когда она проходит.
Хекет снова покосилась на холм песка, скрывший Хетта, потом на подругу и осторожно предложила:
– Пойдем отсюда?
– Пойдем! – рассмеялась Незер.
Теперь она точно знала, что Сет ее не забыл и рождения сына от Менеса не простил, наоборот, примерно наказал и поставил свое тавро, чтобы никому другому неповадно было. И что она обязательно вернется к этому чудовищу с красными огоньками в глазах и попросит, чтобы он… взял в руки плетки.
Незер была права – Сет предпочитал показываться своим подданным либо в маске трубкозуба, либо в облике страшного Упуата. И никогда в своем собственном виде. Из людей только двое увидели Сета без масок – Незер и Нармер.
Когда сын не пожелал остаться с отцом, Сет с трудом сдержался, чтобы не уничтожить самоуверенного мальчишку на месте. Остановило только намерение показать ему свою силу в борьбе против Гора. Сет не собирался убивать ни Нармера, ни Гора, но хотел как следует проучить этих самонадеянных юнцов.