Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности
Шрифт:
Он может быть профессиональным, а чаще доморощенным философом, декларирующим самые причудливые или же ясные, но невыполнимые в реальной жизни постулаты и правила. При этом предполагается, что следовать им должны окружающие. Иногда он сам следует каким-то возвышенным принципам, сильно облегчающим его бытовую жизнь: например, прозябая на неперспективной и малоденежной работе в институте или даже будучи уволенным с работы, он не пойдет искать себе место перспективное и требующее большего напряжения имеющихся сил, а будет лежать на диване, читать Хаидеггера, а то и Ровнера и сетовать на недооцененность истинных мыслителей и гигантов духа.
Мы знаем мужчин-Аполлонов как известных поэтов. Некоторыми из них движет еще и буйный экстатический безумный Дионис, но многие хорошо вписываются именно в архетип Аполлона. Вспомним тут поэтов Серебряного века Валерия Брюсова и Николая Гумилева. Обоим в поэзии свойственна некоторая отстраненность, особая внимательность к форме и иногда самолюбование. Одна из любимых
Так было в стихах, так получилось у них и в реальной жизни. Николай Гумилев не мог признать, что его жена Анна Ахматова — настоящий поэт. Ведь для Аполлона лучший — это только он сам. Брюсов был одним из лидеров поэтов-декадентов своего времени и тоже считал себя лучшим. При царе он был ярым монархистом, при большевиках подумал-подумал, и спокойно принял Советскую власть, заявив, что для него важна Империя, а с каким законом — уже неважно. И снова мы видим, что Аполлон вполне способен колебаться в соответствии с линией «отцовской» партии.
Аполлон в искусствах представляет собой Артиста (человека на сцене), в отличие от Художника и Творца, Созидателя-Гефеста. Аполлон-музыкант — это и юный вундеркинд за роялем перед сборищем эстетствующих мам, и молодой певец с равнодушным взглядом, пышными кудрями и хорошо поставленным вокалом, оставляющий равнодушными большинство молодых девушек, но бешено нравящийся дамам постарше. Аполлоны, выбравшие эту стезю, обычно заканчивают музыкальную школу, затем поступают в следующее учебное заведение по профилю и прилежно трудятся в академических коллективах, а при наличии покровителей делают сольную карьеру. Они хорошо выполняют свою работу, считают себя особенными среди обычных людей и стараются быть лучшими среди коллег. Они умеют, как им кажется, на сцене изображать чувства, но это скорее условные обозначения страстей и бурных эмоций. В этом отличие Аполлона от Диониса. Измененное состояние сознания под влиянием эмоций, чувств или вдохновения дает Дионис. Сравните страсть оперного певца, поющего о своей безумной любви к недоступной женщине, и рассказ рэпера о том, как он сломал вчера лодыжку или пальнул по кошке, но промахнулся. Где больше чувств? Что вас потрясет больше: балетная сцена с убийством злодейского принца-чародея или же яростно-монотонный, рычащий напев «металлиста» о том, как вчера ему во сне явилась мама? Искусство Аполлона может быть совершенным по форме, но эмоционально холодным и сухим, а также не особенно актуальным. В то время, как мужчина-Аполлон стремится следовать совершенным идеалам прошлого, мир живет настоящим. Впрочем, на каждого Аполлона найдется по спутнице-музе. Муза — это не только эфемерное воплощение некоего вдохновения, но в данном случае и поклонница любого состоявшегося мужчины-Аполлона. За некоторыми такими мужчинами они ходят целыми стайками, стараются заручиться хотя бы мимолетным вниманием, услужить и, если посчастливится, приблизиться к телу. Те обычно относятся к этому как досадной, но приятной помехе, но на самом деле — это необходимое условие их существования. В других случаях мужчина-Аполлон окружен многочисленными приятельницами, с которыми беседует о том же искусстве и изящной словесности. Разговоров «по душам» бывает немного, эмоциональная дистанция в этих отношениях достаточно велика.
Аполлон проявляется и в танце, но скорее в классическом профессиональном балете. Парные латиноамериканские танцы танцуют «мачо», соблазнители-Аресы (хотя если речь идет о танце как спорте, то это опять Аполлон), в импровизации же обычно силен Дионис.
Любитель изящной словесности или искусств не обязательно сам будет творцом. Он вполне может быть критиком. И вот тогда-то склонность Аполлона подмечать недостатки, его повышенные требования и призывы следовать некоему идеалу находят свое адекватное (а иногда и нет) воплощение. Есть специалисты, сделавшие саму критику искусством, не страдающие завистью к
ДЕКЛАРАЦИЯ ПРЕВОСХОДСТВА
Бог Аполлон славился своей нетерпимостью к соперникам. Он содрал кожу с еще живого сатира Марсия и от души посмеялся над бессмертным другом всех нимф — козлоногим богом Паном. Они осмелились соперничать с ним в искусстве. В реальной жизни и академическом искусстве такого обычно не происходит: возможно, Аполлон слишком бережет свой статус. Мужчины обычно вступают не в прямую, а своего рода в декларативную конкуренцию, никогда прямо не обращаясь к сопернику, а преподнося свой талант публике. Каждый из них как будто объявляет: «Я — лучший!» — а публика так или иначе реагирует. Это особенно заметно, когда два солиста выступают на одной сцене (в буквальном смысле или метафорическом). Так одновременно солировали Сергей Лемешев и Иван Козловский, и были партии любительниц того и другого. Так танцевали Васильев и Лиспа. И тоже существовали отдельные группы любительниц их творчества. Все мое детство прошло под шахматные поединки Карпова и Каспарова. И, помнится, в школе иногда друг друга кто-нибудь спрашивал: «А ты за Карпова или за Каспарова?» Я даже что-то на это отвечала. Но что и кто мне тогда нравился больше, увы, не помню.
ЧИСТОПЛОТНОСТЬ И БРЕЗГЛИВОСТЬ
Мужчины-Аполлоны бывают исключительно чистоплотны, до брезгливости. Их как будто приводит в недоумение, что земля оказывается грязной, под дождем можно неприятно промокнуть, тело потеет, мебель пылится, животные испражняются и даже пышное тесто до выпечки бывает вязким и липким. Мне рассказывали историю про маленького мальчика, который гулял с девочкой, которая ему очень нравилась. Потом дети проголодались, и подружка достала бутерброды с котлетами. Одна из котлет упала на землю, но девочка подняла ее, отряхнула и сдула пылинки, потом в легком замешательстве протянула ее мальчику. Мальчик косо посмотрел на это и сказал: «Не-ет, я хочу чистенькую котлетку». Желание было разумным и логичным, чувства мальчика понятны. Но почему-то чистоплотность Аполлонов не только бросается в глаза, но временами кажется неуместной.
СНОБИЗМ
Мужчина-Аполлон — обычно эстет и немножко сноб. Он ценит «все самое лучшее», а еще лучше — гарантированно проверенное временем. Мы уже говорили о любви таких мужчин к академическим искусствам или древним восточным единоборствам. Они будут гордиться своей девушкой, если она «из хорошей семьи», знает много языков и умеет играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. И расскажут всем о ее талантах. Ведь это, по крайней мере в их глазах, — подтверждение их высокого статуса. По возможности они афишируют свое происхождение или напоминают о своих необыкновенных родителях (из артистической среды или «интеллектуальной элиты», к примеру), хвалятся собственным образованием или высокой должностью.
ИССЛЕДОВАТЕЛЬ (УЧЕНЫЙ)
В душе любого мужчины, склонного к исследованиям, особенно теоретическим, обыкновенно силен элемент Аполлона. При этом избранная наука может быть как технической, так и естественной или гуманитарной. Перспективный ученый мужского пола — это почти всегда Аполлон. В научной карьере ему потребуется протекция научного руководителя — своего рода отцовской фигуры. И вновь Аполлон может быть как верным и послушным сыном своего отца, так и внешне лояльным, но бунтующим против косности и ортодоксии родителя.
Один из самых интересных конфликтов в истории науки произошел между достаточно молодым Карлом Густавом Юнгом и его учителем Зигмундом Фрейдом. Они как будто представляли собой фигуры классической греческой мифологии, которую так любили. «Фрейд и раньше намекал, что считает меня своим преемником. Мне было неловко, я знал, что никогда не смогу должным образом отстаивать его взгляды» [9] . Фрейд, «отец» научной школы психоанализа, глубоко верил в свою теорию о распространенности Эдипова комплекса — желании сына убить своего отца. Возможно, он был убежден в этом так же, как Зевс, который полагал, что обязательно найдется какой-нибудь сынок, который свергнет его с олимпийского престола, как и сам он сверг своего отца. Но мы-то знаем, что ни Юнг, ни Аполлон не были особенно озабочены именем и властью. Оба просто хотели поступать по-своему [10] . И из-за этого возникали конфликты.