Боги и герои Древней Руси
Шрифт:
Из приведённого свидетельства Прокопия очевидно, что славяне (здесь автор пишет о южных славинах и антах), вторгшиеся в VI веке на Балканы, почитали Перуна – бога громовержца – главенствующим богом. Прокопий указывал и на то, что славяне почитают и реки, и нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания. В данном случае очевидна иерархия – высшие боги в лице Перуна и низшие боги, которым жертвы славяне приносят по рекам.
Сообщение Прокопия не одиноко. Спустя несколько столетий появляется ряд источников русского, болгарского, польского и чешского происхождения, сообщающих нам о том, что славяне поклоняются рекам, озёрам, камням, деревьям, животным, огню, звёздам и солнцу. На основание чего можно сделать вывод: славяне как бы одухотворяли весь мир природы, а также природные явления. Отсюда и древние мифы, в которых оживают камни, говорят звезды, своей жизнью живёт огонь, и все эти ожившие предметы, стихийные явления помогают человеку обрести своё счастье.
Стоит сказать, что в VI веке у славян уже сложилась сложная и многоступенчатая система верований. На высшей ступени этой иерархической лестницы находились самые сильные боги, повелевающие силами природы – солнцем, дождём, ветром, громом,
Историкам и этнографам сегодня известны древние языческие ритуалы, которые проводились весною под связанными ветвями берёз. Исследователи также предполагают, что срубленная 4 июня берёза олицетворяла женское божество. Эти ритуалы долго ещё сохранялись на Руси, деревья, вокруг которых они проводились, украшались лентами и полотенцами с вышивкой божеств, кому был посвящён ритуал, чаще всего вышивали Мокошь [59] . Особо почитались деревья, расположенные рядом с родниками и источниками. Это усиливало ритуал, так как обращение молящего было сразу направлено и к святому дереву, и к живой воде, обладающей сверхъестественной силой. В различных мифологиях вода понималась как первоначальная субстанция. Именно поэтому для древнеславянского мифа был характерен сюжет о том, как из моря утка вынимает глину и разбрасывает по поверхности, создавая землю.
59
См.: Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914. С. 111; Аничков Е.В. Христианские легенды в народной передаче // История русской литературы. М., 1908. Т. 1.
Мотив о живой воде встречается в русских сказках и былинах:
Потыка сына ИвановичаТеменем язык повытянули,Ясны очушки ему повыкопали,Бросили его в раздольице чисто поле;Тут Потык догадался,Умывался росой с этой чистой травы,Заростились его раночки кровавые,Стал он молодец здрав по-прежнему [60] .К низшим духам относили как природных духов – демонов, чертей, водяных, леших, русалок; так и домашних духов – шуликунов, домовых, кикимор, банников и др. В русской глубинке очень долго сохранялся обычай бросать венки, деньги, еду в реки и колодцы или оставлять все это на камнях или у дуба. Все это отголоски давних обычаев – жертвоприношения духам – лешим и водяным нимфам или водяным берегиням, на них уже в конце языческого периода перешло заимствованное из Античности название «русалка». На Руси русалками стали называть преждевременно ушедших из жизни девушек и молодых женщин [61] .
60
Шеппинг Д.О. Мифы славянского язычества. М., 2014. С. 108–109.
61
См.: Веселовский А.Н. Разыскания в области русского духовного стиха // Отделение русского языка и словесности. СПб., 1890. C. 270–280, XLVI; Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки. М., 1995.
Известно, что славяне верили в загробную жизнь души, с этим связаны многие обычаи, дожившие и до наших дней. Например, хорошо известен обычай класть в могилу еду и некоторые личные вещи покойника, совершать тризну по усопшему – обряд, состоящий из песен и плясок, а также пиршества в честь покойного, в дальнейшем тризну заменили поминки. Долгое время существовало поверье о том, что душа усопшего может вернуться в дом в облике вампира. О вере в загробную жизнь свидетельствуют также и древние славянские представления о нави – покойнике и рае – месте их обитания. Кстати, языческий рай появился задолго до появления рая христианского. С понятием бессмертия души связан культ предков, он засвидетельствован большим количеством польских и чешских источников.
К сожалению, сегодня восстановить всех древнеязыческих божеств и их функции не представляется возможным, что связано сразу с рядом причин: отдалённостью рассматриваемого периода, узостью источников, процессом ассимиляции народов, последовавшей за расселением славян по Восточной Европе в VI – VII веках, что привело к смешению верований, обрядов и культов, и многими другими факторами. Так, например, многие божества, известные нам как славянские, имеют финно-угорские или литовско-латышские корни, а некоторые из них и иранские. К тому же в ряде случаев славяне не строили святилищ на новых местах обитания, а пользовались уже существующими, что окончательно запутало работу археологов и историков в дальнейшем.
Некоторую дополнительную информацию о древнеславянских божествах и культах их почитания дают предметы прикладного искусства VI–VII веков, из которых наибольший интерес представляют застёжки для мантий (плащей) – фибулы. Термин «фибула» произошёл от латинского «скоба». Фибула представляла собой, как правило, металлическую застёжку для одежды, при этом являясь распространённым украшением. Однако фибулы для средневекового человека были не простым функциональным украшением одежды, но ещё и служили оберегом, а рисунки на фибулах менялись вместе с верованиями. Дошедшие до нас фибулы представляют собой уникальный материал для изучения древних верований и обрядов. По фибулам, обнаруженным в
Пальчатые фибулы VI–VII вв.
Много интересных образцов фибул ещё в начале XX века было найдено в районе Среднего Поднепровья. Сейчас остановимся на описании одной из них. Эта фибула была обнаружена в 1906 году В.А. Городцовым у Полтавской губы [62] . Она состоит из двух пластин: одна с полукруглым верхним щитком, выполненным в виде мужчины в кафтане, руки которого переходят в шеи лебедей; и ромбовидным нижнем щитком с изображением четырех лебедей и головы ящера. Пластины соединены дужкой и двумя декоративными полосами, изображающими змей. Данный вид фибулы был широко распространён в Европе.
62
См.: Городцов В.А. Дневник археологических исследований в Зеньковском уезде Полтавской губернии в 1906 г. // Труды XIV археологического съезда. Т. 3. Табл. 3. М., 1911; Рыбаков Б.А. Древние русы // Советская археология. М., 1953. Т. XVII. С. 93.
Приведем здесь расшифровку композиции этой фибулы, данную Б.А. Рыбаковым: «Верхний щиток: небесный ярус мира с мужским божеством наверху. Изображение на фигуры мужчины в кафтане с руками-лебедями, скорее всего, свидетельствует в пользу Дажьбога. Лебеди (птицы Аполлона) подчёркивают в данном случае небесную сущность центральной фигуры. Нижний щиток: земной и подземный миры, слитые воедино (как и в реальности – подземное немыслимо без земного). Птицы верхнего края щитка смотрят вверх. Земной мир отделен от небесного пустым пространством. Через это пространство сверху вниз проходят пять вертикалей: два ужа с зигзагами, которые со времён трипольской росписи означали дождь. Чёткой грани между земным и подземным миром ящера нет. Здесь признаком нижнего (ночного) мира является нижняя пара птиц, смотрящая не вверх, как две верхние пары, а вниз, на ящера. Они могут быть понятны в связи с древними представлениями о том, что солнце днём движется по небу на конях или на лебедях, а ночью по предполагаемому подземному океану, светило движется от запада к востоку на лебедях или других водоплавающих птицах. Ящер – древний, устойчивый и вместе с тем ещё неразгаданный полностью владыка подземно-подводного мира. В русском и белорусском фольклоре ящер просуществовал до XIX в. В перевёрнутом виде весь нижний щиток с его подземно-подводным уровнем напоминает женскую фигуру в длинной юбке с головой ящера». По предположению Б.А. Рыбакова, «эту часть композиции следует рассматривать как олицетворение земли, орошённой влагой (соединение со змеями-ужами и водоплавающими птицами), того, что в русском фольклоре устойчиво именовалось как Мать-сыра-земля. Небо – мужчина с руками-лебедями источает солнечный свет и дождь. Земля принимает лучи и струи дождя. Живое начало земли представлено водоплавающими птицами и змеями-ужами. Все внимание уделено теме воды. Господином нижнего мира является Ящер. Птицы и змеи связывают нижний мир с верхними мирами, при этом не противопоставляя его среднему, а объединяя его с нижним. Шесть птиц обозначают суточный ход Солнца. В итоге мы получаем интересную и одновременно сложную картину мира древних славян, воспроизведённую на этой фибуле, предназначенной, по всей видимости, не для обыденной, а для торжественной, может быть, ритуальной одежды» [63] .
63
Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. C. 234–248; 340–346.
Фибулы несли заклинательную нагрузку и являлись дополнением к кувшинам-календарям, с помощью которых производились моления о дожде. Стоит подчеркнуть, что сегодня картина мира древних славян представляется нам с большим трудом. Она восстанавливается по археологическим и языковым данным, данным фольклора, обрядов, обычаев, верований и, конечно, на основании исторических и литературных памятников. Древние мифы, сохранившиеся в быличках и старинах и отражающие древние верования славян, способны приоткрыть для нас тайну миропонимания древних славян. Так, например, хорошо известную как в России, так и на Украине сказку «Медвежье Ушко», можно рассматривать как некий универсальный код к пониманию верований древних славян. Сюжет сказки связан с рождением необычного мальчика от женщины и медведя. Взрослея, мальчик демонстрируют необыкновенные физические способности. Вероятно, герой Медвежье Ушко проецируется в других сказках на Илью Муромца. Мальчик долгое время живёт в берлоге, а затем убегает к людям, убив отца-медведя. Данный сюжет, возможно, восходит к периоду охотников – бронзовому и железному векам, когда охота на медведев была распространённым делом. Ещё в XIX веке в Белоруссии 24 марта отмечался праздник «комоедицы» – праздник являлся символом весны и пробуждения. В это время люди одевали тулупы мехом наверх, танцевали, подражая медведю после спячки. Как известно, одной из ипостасей «скотьего бога» Велеса был медведь [64] .
64
См.: Васильев Б.А. Медвежий праздник // Советская этнография. М., 1948. № 4; Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л., 1974. С. 44–46.