Боги и Монстры: Терра Нова
Шрифт:
— Не смей тянуть руки к командиру, обезьяна! — протянутую ладонь хлёстко отбивает телохранитель. — Ты и так был достаточно дерзок!
Прищурившись смотрю в глаза Аттия, который, вроде бы и сам удивлён самоуправству подчинённого, но безобразие не прекращает. Ладно.
— Хорошо, — убираю отбитую руку в ладонь, всё-таки получить по протянутой руке латной перчаткой — это больно, — Я вытру пол твоим телохранителем, а потом попробуем ещё разок.
— Ты?! МНОЙ?! Ха! Я Сильва Бегущая по Ветру сама вызываю тебя на поединок!
— Дуэль до смерти запрещаю! — наконец-то спохватывается Старший Начальник.
— Я тебя услышал. — поворачиваюсь к источнику львиной доли своих проблем и, — Вызов принимаю. Через час на поляне за кораблём. — И тут до меня доходит. — Так ты что, баба?
Интерлюдия: Аттий Шёпот Водопада.
Войдя в свою палатку Аттий добрался до стула и тяжело упал на скрипнувшее сиденье.
— Даже я была о вас лучшего мнения. — раздался у него за спиной голос, от которого всё внутри сжалось и похолодело. Смерти он давно не боялся, но сейчас за ним шло слишком много сородичей, за которых он несёт ответственность перед павшими братьями. Рука легла на рукоять кинжала, без боя он не дастся.
— Тёмная Ночь. — сглотнул он ком в пересохшем горле. — Боишься за свою ручную обезьянку?
— Твоя спесь выглядит жалко, Аттий. И ты сам это понимаешь. — Яо вышла из-за его стены и встала поодаль так, чтобы он её видел. — И нет, я пришла не просить отменить поединок. Лучше подумай, что будешь говорить, когда твою шавку будут соскребать с окрестных деревьев, потому что, если Станислав действительно в вас разочаруется — мы просто уйдём, оставив твой лагерь на произвол судьбы и будем пытать счастья с другим осколком эльфийского народа. Уверена, сейчас таких по лесу раскидано не мало. А то и вообще, бросим всё это дело и сразу отправимся на передовую. И тогда только боги разберут, где свои, а где враги.
— Ты пришла мне угрожать? Тем, что человек уйдёт из моего лагеря?
— Прибереги эту чушь для толпы. Ты знаешь, что он уже походя спас ваш лагерь от голода. А пришла я к тебе, чтобы в последний раз воззвать к твоему разуму. Ты его прячешь за гордыней, но я-то помню, он у тебя когда-то был.
— Так что ты от меня хочешь?! Они оба сказали достаточно, я не могу остановить этот поединок!
— Как я и сказала, раз не пожелал остановить это сразу, думай о том, что говорить, когда Стас оторвёт что-нибудь очень важное для жизни твоей телохранительнице. Хорошо думай.
— Ты так уверена в том, что он убьёт Стража Рассвета?
— Да, потому что знаю, как легко он убивал Полуночных Странников, кстати, его стараниями, у тёмных осталось только два отряда, — доверительно сообщила Яо, — Не представляю, как его оружием можно ударить вполсилы. А потому предостерегаю тебя от той же ошибки, что когда-то совершила сама. Знай, Станислав — человек, но далеко не такой, как те, с которыми ты уже имел дело. Он мыслит по-другому, им движут иные мотивы. Даже я не знаю, зачем он помогает мне и как далеко распространяется его помощь.
— Ну а что будет, если окажется, что ты меня пугаешь зря, а твой обожаемый человечек не переживёт и одного удара Сильвы.
— Скорее всего, этот лагерь сгорит ещё до заката, а я снова останусь одна со своей уже невыполнимой местью, так что если это
Сказав это, Яо вновь растворилась в чёрной дымке, больше не желая слушать ничего, что мог бы возразить ей.
Поняв, что Тёмная Ночь покинула палатку, командующий лагерем облегчённо выдохнул. Он ещё застал те времена, когда эта бестия наводила ужас на каждый эльфийский гарнизон. Так что заподозрить её в любви к своим светлым братьям было сложно.
Тем не менее, этот человек, как ни печально было это признавать, действительно был нужен его лагерю в этот конкретный момент времени. Не мыслимо! Но самое смешное, что он пришёл к эльфам и дал им… растение. Аттий тогда спросил друидов, могли ли они в своё время создать нечто подобное? И да, могли. Структура той водоросли была настолько проста, что с ней бы справился любой неофит. Так почему же пришлось брать её у человека?! Так… это… кто ж такую посредственность-то делать будет? Ни вкуса, не внешности, а запах… Друидам куда ценнее вырастить один плод, затратив уйму усилий и знаний, но отведав который, вкусивший испытает неземное блаженство и будет готов копить золото следующие несколько лет, чтобы купить следующий.
И да, эта способность возводить сложные здания за считанные минуты… Шёпот Водопада не видел такого никогда… И она бы ой как пригодилась бы в дальнейшем. Столько всего нужно сделать! Сейчас весь лагерь беженцев ютится в палатках и даже тех не хватает на прибывающих каждый день беженцев!
А ещё эта Сильва… Молодая ещё, кровь кипит. Не понимает, почему они здесь, а не воюют с тёмными на передовой… Надо встать и пойти сделать ей внушение, чтобы была поосторожнее. Если тёмная не солгала и всё действительно настолько плохо, то пара дополнительных защитных заклинаний лишними точно не будут, ну а если солгала, то обезьяну нужно будет сильно не унижать, но чтобы знал, кому не стоит перечить в будущем.
— Разумно ли это? — задал мне вопрос ВИК, как только я зашёл обратно в головной вагон.
— С точки зрения дипломатии, как оказалось, да. — на губы сама собой наползла кривая улыбка. — Знаешь, есть такая книга то ли «Психология приматов», то ли «Политика у шимпанзе». Так там всерьёз рассматривается такое явление, что обезьян, которых приносят еду старшие особи всячески притесняют и избивают чуть ли не на каждодневной основе, тем самым укрепляя свою иерархию. На фоне этого наблюдения довольно странно слышать, как это снобьё называет обезьяной меня. Надо обозначить, что моя добрая воля — это именно что добрая воля, а не раболепие.
— Довод принимаю, но я имел ввиду состояние ваших каналов маны. У меня нет статистики, насколько опасен пользователь маны не испытывающий истощения, но электрические разряды, ударившие в корпус корабля, были достаточно сильны, чтобы убить человека.
— И их мощности хватит, чтобы пройти под экранированный скафандр?
— Нет.
— Вот и чудно. Там принтер освободился?
— Да, эльфы перестали ремонтировать снаряжение, и я закрыл вагон.
— Прекрасно, мне потребуется экипировка сил Юстиции для разгона демонстраций и, на всякий случай, «Беовульф».