Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока
Шрифт:
– Желание у всех непальцев одно: строить мирную, процветающую жизнь, - сказала мне директор библиотеки Шанти Мишра.
Я вспомнил пословицу о желании и пути, когда мчался на нашем «газике» по «Махенд-ра Раджмарг» - прямой, как стрела, автостраде «Восток - Запад», большой отрезок которой построен с помощью Советского Союза. Проложенная сквозь тераи, губительные некогда леса на крайнем юге страны, она соединяет промышленные центры Биргандж и Джа-накпур. В Биргандже находятся завод сельскохозяйственного оборудования и сахарный комбинат, а в Джанакпуре - большая сигаретная фабрика, продукция которой одинаково популярна и в долине Катманду, и на самых дальних заснеженных перевалах. Как-никак она выпускает
Я попал в тераи в самое знойное и безводное время года, когда они усохли и угрюмо сжались в ожидании муссонов. От этого чаща не казалась столь непроглядной и больше походила на лиственные леса наших гор, чем на азиатские дикие джунгли. Только мускусные олени, перебегавшие дорогу перед самым радиатором, голодные обезьяны да удивительно синие хохлатые птички нарушали эту внезапно возникшую иллюзию. Чужим было и небо над горами, которое клубилось небывалыми у нас облаками, предвещавшими скорое наступление сезона дождей.
Как измучился этот лес в ожидании влаги! Обнажились песчаные и галечные русла некогда шумевших здесь рек, растрескалась грязь в болотах, еще недавно бывших рассадниками церебральной малярии, сжались в черные комочки орхидеи, и отощавшие линяющие тигры ушли куда-то в низины, где круглый год сыро и среди ползучей крапивы растет самый прекрасный в мире цветок - гуханло. Только великая Багмати, куда в урочный час спускают пепел погребальных костров, текла под мостом двумя узкими мутными ручейками, и черные стервятники терпеливо ждали, когда уснут в мелеющих лужах лениво трепещущие сомы.
Трудно было даже представить себе, что творится здесь, когда начинаются ливни и с гор обрушиваются каменные лавины, потоки вспененной глинистой воды. Недаром эти края издавна считались самым погибельным местом. О тех, кто шел на верную смерть, говорили; «Поехал в тераи в сезон бигхаути» (в малярийный дождливый сезон).
Помимо своего хозяйственного значения автострада позволила изменить судьбу целого края. С вводом ее в действие начались работы по расчистке лесов, осушению самых опасных топей, регулированию речных русел. Жители окрестных деревень получили работу, смогли приобрести самые необходимые орудия.
Я не случайно упомянул о том, что новь и традиция в Непале постоянно сопутствуют друг другу. Здесь все неоднозначно, сложно, порой противоречиво. В равной мере это относится и к новациям, и к седой старине. Нахлынувшие сюда из Европы и Америки толпы безучастных хиппи трудно отличить от равнодушных к соблазнам и терзаниям мира странствующих бхикшу. Неудивительно, что хиппи быстро стали некой туристской достопримечательностью, которую охотно показывают иностранцам. Сами непальцы хотя и смеются над ними, но одно другому не мешает, привечают. Сказывается врожденная терпимость. И все же мне кажется, что хиппи лишь случайное облачко на гималайском горизонте. Тающее облачко с привкусом наркотиков… Наркотики, к сожалению, стали для некоторых главной приманкой
Со дня 7 фальгуна 2007 года (18 февраля 1951 г.), когда была свергнута тирания семьи Рана, прошло более четверти века. Многое переменилось в стране за этот исторически очень короткий срок. И главное изменение произошло в сердцах людей. Они осознали себя частью всего человечества нашей планеты, ясно поняли, что даже в Гималаях время течет по общемировым законам. В Непале появились современные больницы и аптеки, число учебных заведений уже превысило шесть с половиной тысяч, выросли национальные кадры специалистов. Но это только начало пути.
– Когда.ледник начинает ползти, - с мудрой улыбкой заметил Бангдел, выдающийся художник и вице-председатель Ассоциации непальско-советской дружбы, - нет такой силы, которая могла бы его удержать. Так и мы. Страна пробудилась, и люди полны творческой энергии. Но людям сложнее, чем природе. Ледники обрушиваются с вершин в пропасти, а человек всегда поднимается к вершинам. Взгляните!
– Он указал на свою картину, на которой одиноко сверкал окутанный туманом пик.
– Если видна цель, то трудности преодолимы.
Он был прекрасен, одинокий этот пик - зубец короны Гималаев.
ПУТЕМ «ТРЕХ ПАГОД»
Увидеть нерожденных тени,
Невоплощенного черты.
И на последние ступени
Взойти вселенской пустоты!
Тогда желание и случай
Не будут властны над тобой.
Вот путь единственный и лучший
Из клетки, скованной судьбой.
Дхаммапада
Когда во втором веке началась широкая миграция индийцев в страны Юго-Восточной Азии, переселенцы встретили в дельтах Меконга и Менама (Чаяпрая) близкие по культуре цивилизации, что облегчило распространение санскритской грамоты и шиваистских верований. Миновали столетия, и по следам брахманистских проповедников двинулись неутомимые буддийские монахи. Они шли по исконным караванным тропам через перевалы Тянь-Шаня и дикие джунгли Ассама и плыли по бурному морю. Морскую дорогу в Сиам впоследствии нарекли «путем трех пагод».
В изображающей дракона длинной лодке с навесом и мощным мотором на корме мы плывем по притокам Чаяпраи. Далеко позади остались величавые храмы тайской столицы; характерные ступы тайского буддизма, облицованные бессчетными золотыми плиточками прачеди; великаны-охранители с кабаньими загнутыми клыками, королевский дворец, осененный крылатым Гарудой.
Здесь все знакомо по Индии и Гималаям и в то же время поражает иным, утонченно изысканным обликом: идущий Будда из Сукотай с удлиненными пальцами и остроконечной ушнишей, бодхисаттвы Джайи, погребальные ступы древней Аютии, башни Бра Пранг Сам Йот, повторяющие бессмертные пропорции Ангкора. Наги, гаруды, фениксы и даже буддийские львы получают в Таиланде свое особое, ни с чем не схожее воплощение. Устремленность вверх, манерная заостренность, прихотливая изогнутость форм. Пальмы, лианы и буйный речной тростник скрыли ярусы крыш с изогнутыми коньками, изображающими змей - нагов. Лишь изредка открываются полянки с бензозаправочной станцией или маленьким деревенским ватом.