Боги не играют по правилам
Шрифт:
– Еще добавить?
Кузнец замотал головой. Проснулся. Но я в третий раз сунул трубочиста в кадушку, чтобы он понял: я не шучу.
– Хватит! Хватит!
– завопил бедняга.
Теперь он готов для беседы - искренней, задушевной. И я не буду юлить и замалчивать, тоже буду откровенен и честен.
– Мне все равно, что будет тут с вами, - прорычал я ему в самое ухо, - мне через двадцать пять дней на арену. И я намерен победить. Либо ты со мной, либо ты мне не нужен.
Лучше всего он думал в уединении среди водной стихии в кадушке. Я
– С... тобой!.. С... тобой!..
– зафыркал Родор, отплевываясь и откашливаясь.
– Я знаю, кто крыса, - проговорил я самым убедительным тоном.
– Через десять минут его голова будет валяться у тебя под ногами. А затем наступит твоя очередь, если ты сейчас не скажешь, кто велел тебе переделать камин.
– Ф-фуас...
Я отшвырнул его в сторону и зашагал в замок. Словами нельзя передать ту злость, что загорелась в душе. Я прямо кипел. Разом забыл и кто я, и зачем я тут. Сердца героев и боги - все растворилось. Осталась только лютая ненависть. Я шел, скрипя зубами и царапая когтем руку - так мне было легче.
Этот гаденыш Фуас водил меня за нос. Нафаршировал, приготовил, словно цыпленка и подал на блюдечке своему хозяину, но... цыпленок оказался не по зубам. И барон все знал. Барон продал своего героя!
Я взбежал по лестнице, оттолкнул стражника и ринулся по коридору к комнате хранителя. Он как раз выходил.
– Гур, - радостно воскликнул гаденыш, но улыбка скомкалась, словно лист бумаги.
Я сходу влепил ему такую затрещину, что загорелась ладонь. Ударь кулаком - и свет бы погас в сознании Фуаса. Но он нужен живым. Я схватил его, прижал к стене и приставил коготь к горлу. Он понял, что это не шутка.
– Ты тварь!..
– процедил я сквозь зубы и надавил сильнее - на шее выступила капелька крови.
Когда я шел сюда, то думал, что расспрошу его подробно кто, чем и как его подкупил, зачем он согласился, но сейчас все эти вопросы исчезли - испарились в жаре ненависти. Я давил - он хрипел. В глазах читался страх, но вот его губы искривились в злобной ухмылке.
– Т-ты...
– просипел Фуас, - никогда... не победишь... его...
Я ослабил хватку. Он заинтересовал меня. Появились мысли.
– Кто он?!
– Истинный владыка Бангшира. Могущественный воин. Он повсюду. Он - змей!..
К нам подбежал стражник, но когда увидел мой взгляд, остановился в нерешительности.
– Убей его!
– крикнул Фуас.
Воин наставил на меня копье, но не двинулся с места. И правильно. У меня было не то настроение, чтобы объяснять ему, кто прав, а кто нет. Это ясно читалось на моем лице. Фуас воспользовался моментом, выхватил загнутый кинжал из потаенного кармана и ударил коротко без замаха. Я ловко поймал руку, выкрутил и всадил клинок ему в живот.
Хранитель засипел от боли, закашлял. Теплая кровь потекла по рукам, и я уловил последние слова умирающего:
– Он... повсюду... найдет... тебя...
Стражник стоял и смотрел, как я отделяю голову от туловища когтем. Ножом было бы быстрее,
Держа за волосы голову Фуаса, я зашел в банкетный зал. Там собрались почти все обитатели замка Мелавуд. Они тихонько болтали, посмеивались, но когда завидели меня, разом смолкли. Я швырнул голову Барону. Она шмякнулась на стол и покатилась, сбивая стаканы, прыгая по картошке и соленым огурцам. Горлмид поймал ее обеими руками и непонимающе уставился в стеклянные глаза.
– Что это?
– зачем-то спросил он.
– Ты знаешь, - прорычал я и обвел взглядом стол.
Кто-то потупил взор, кто-то смотрел на меня с презрением, кто-то хмурился. Барон закрыл лицо ладонями и минуту молчал. Затем заговорил:
– Он, - Горлмид кивнул на голову, - пришел и сказал, что если я хочу жить, то должен просто не мешать.
Лица воинов за столом почерствели. Глаза засверкали от злобы.
Барон продолжил:
– Пойми, карты уже розданы, и нам достались не лучшие. Да и партия уже давно сыграна. Так продолжается уже не первый год. Прости...
– Горлмид!
– Зигруд вскочил.
– Как ты мог?!
Я подошел к барону и залепил такую пощечину, что он аж подпрыгнул. Я понимаю, что баронов не бьют по лицу в их собственных замках, но это уже не барон. Надо было сделать его снова владельцем замка. А как это сделать, кроме как не хорошей затрещиной?
Воины повскакивали из-за стола. Дело ли бить барона?
– Я - Гур!
– взревел я.
– Бог! Я выйду на арену и докажу это! Но ты, - я ткнул окровавленным когтем в Горлмида, - должен будешь принять Бангшир! Сделай себя достойным этой власти!
Я знал одно место, где люди перерождаются, становятся чище и мыслят уверенно. Схватив барона за шиворот одной рукой, второй подхватив голову предателя, я потащил Горлмида на улицу. Никто не мешал мне. Барон упирался, но не сильно. Видимо, он понимал, что от сопротивления будет только хуже.
Мы подошли к кузне. Я сходу швырнул голову Родору под ноги, а барона окунул в очистительную кадушку. Вынул и толкнул к кузнецу. Они посмотрели на голову, на меня, затем друг на друга и засмеялись. Вокруг нас уже столпились воины. А Горлмид и Родор смеялись и кивали. Их веселье передалось остальным.
– Мы победим!
– громогласно крикнул я, и ко мне присоединились несколько десятков голосов.
Огни большого города
Я наконец-то выспался в своей конуре. Может места тут и не много, но настоящему герою не нужны царские хоромы и мягкие перины. Не за этим я здесь. Цель моя - не почивать на лаврах с кувшином вина в объятиях блудниц, а лбом пробивать себе дорогу к богам. Руками и зубами рвать плоть врагов - так становятся богами. Что ж, продолжим. Я быстро собрался и вышел во двор.