Боги, пиво и дурак. Том 3
Шрифт:
Она расстегнула верхние пуговки своего облегающего камзола и улыбнулась немного смущенной и пьяненькой улыбкой. И, как ни странно, улыбка эта ей шла точно так же, как короткое розовое платьице и трусики с петелькой под хвост...
Я тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли.
Ох, пошла пехота в наступление...
— А почему он вдруг выбрал для охоты город, где из звероморфов только ты, одна полудевица в борделе и четыре пленницы, появившиеся этим утром? — вопросительно приподнял брови Гермес. — Какое, прямо
Теперь уже и я вместе с богом озадаченно посмотрел на свою кошку.
— Ника?..
— Это долгая история, — прошептала девушка, опустив глаза. Ее мягкие ушки жалобно разъехались в стороны. — И я еще не проиграла!
Гермес ухмыльнулся и с захмелевшей интонацией спросил:
— А ты думаешь, дальше что-то изменится? Ну, давай еще поиграем. Спешить нам некуда...
— Кстати, а сколько нам ждать? — спросил я. — Когда должен прийти магистр?
Тот пожал плечами.
— Не могу сказать точно. Скорее всего, к утру.
— Но он точно придет?
— Не сомневайся.
— Почему? — выпалил я.
— Что почему? —— пожал плечами Гермес.
— Почему ты так уверен, что он придет? — повторил я свой вопрос.
— Лучше спроси, зачем он вообще уволок нас сюда и развлекает своей скучной рыбой, когда тебе срочно нужен целитель, — ворчащим шепотом добавила Ника, глядя на Гермеса исподлобья.
Вместо ответа бог внезапно придвинулся к моей кошке — так резко, что та от неожиданности вздрогнула и отпрянула, прижавшись к спинке кресла.
— Как ты смела и говорлива, — проговорил Гермес, и в это мгновение он уже не казался таким простым и человечным, как пару минут назад. В его лице, глазах, напряженной позе — да даже, мать его, в напомаженных кудряшках! — появилось что-то такое, от чего по коже холодные мурашки побежали.
Приподнявшись на здоровой ноге, я встрял между ними.
— Слушай, если у тебя претензии, выскажи их мне! В конце концов, я — ее хозяин. А девчонку пугать нечего! — возмутился я.
— Она не испугана, — проговорил Гермес. — Разве ты не видишь?
Он вздохнул и вернулся на свое место, расслабленно развалившись в кресле. И, отпив еще коктейля, проговорил:
— И никакой ты ей не хозяин. Не так ли, кошечка?
— Он. Мой. Хозяин! — вскричала возмущенная и раскрасневшаяся Ника. Ее хвост, как меч, взметнулся вверх, распушившись. Уши злобно дернулись. И она с силой рванула горловину своего облегающего камзола вместе с рубашкой. Нитки и ткань с хрустом уступили натиску, и одежда распахнулась, обнажая ей грудь. — Вот! Видишь? Настоящий хозяин! Я его выбрала!
Я только за голову схватился. Ох и набралась же ты, милая моя...
Между тем бокал
— Э-эээмм... — проговорил он, окидывая оценивающим взглядом ее обнаженную грудь. Потом опрокинул в себя остатки шипучего коктейля. — Слушай, малышка, а ты, случайно, не хочешь его сменить?.. А то я бы тоже... — он сделал специфический жест рукой, как бы пробуя невидимый шарик на плотность. — не прочь расписаться в контракте...
Ника обиженно вздернула нос и прошипела:
— Я вам не дверь в уборной, чтоб на мне всякий расписывался...
Она торжественно уселась в свое кресло, а Гермес расхохотался.
Я тоже не смог удержаться от улыбки. Ох уж эта Ника!
— Вот это кошка! — воскликнул бог. — От такой я бы точно не отказался! Виночерпий, повтори заказ! Славный у тебя напиток получается. Голова как в тумане, тело легкое, а сердце радостное...
— И мне! — уже в голос заявила Ника, расплываясь в улыбке и ничуть не смущаясь торчащей наружу груди с острыми, затвердевшими сосками. — Удивит... дивительное вино, — выговорила она со второй попытки. — От него совсем не пьянеешь!
— Да ну, — хмыкнул я. — От него, дорогая, не просто пьянеешь, а еще и дурнеешь, — сказал я, и, дотянувшись до Ники, постарался как-то более-менее прилично прикрыть ей грудь разорванной рубашкой. — Вот так будет лучше.
— Давайте уже играть! — сказал Гермес и принялся тасовать колоду.
— Не-а, — сказала моя пьяная кошка и протянула руку.
— Чего тебе? — не понял Гермес.
— Карты. Моя очередь.
— Да я и один побанкую, — снисходительно отозвался тот.
— Мы на такое не соглашались, — возразила Ника, напряженно помахивая хвостом. — Поэтому — карты. Моя очередь.
Я удивленно покосился на Нику. Вот что абсент животворящий с робкими девушками делает!
Гермес приподнял одну бровь.
— Подозреваешь в шулерстве?
— Ты вестник божьей воли, бог дорог, путешествий, торговых сделок, воров, работорговцев и воровских гильдий, — на удивление без запинок и громко проговорила Ника, немигающим взглядом глядя Гермесу прямо в глаза. — И ни одно из этих званий не в состоянии вызвать... безусловного доверия к тебе. Извини.
Она снова протянула руку, и бог вложил в нее колоду.
— Зараза ты неблагодарная, — сказал Гермес. — Вообще-то я твою шкуру спас сегодня.
— Извини, но в этом я тоже не уверена. Потому что не знаю твоих дальнейших намерьниний... намере... в общем, ты понял, — ответствовала моя наглая пьяная кошка и принялась перемешивать карты.
Твою ж кошачью мать, ты же все-таки с богом говоришь, надо как-то поосторожней!
— Ты, если что, извини ее, ладно? — вступился я перед Гермесом за Нику. — Она поднабралась и уже мало понимает, что говорит и делает...