Боги, пиво и дурак. Том 4
Шрифт:
— Согласен, Даня ваш, — без колебаний согласился мой наставник.
Я вздохнул.
И ведь хоть бы одна падла спросила у меня хотя бы для виду, хочу я барным краном всю ночь работать, или нет?
— Распрягай! — пронесся над нашим воинством клич Януса.
Глава 17. Змей — прародитель, Даня-напоитель и креативщик Дионис
Когда наконец наступило утро, у меня уже рука с трудом поднималась. Но даже будучи аккуратно положенной на коленку, она непроизвольно
Вот ведь жесть.
Всех остальных наших парней Янус загнал спать уже после второго стакана. Кроме Та’ки, само собой — тот, видимо, намеревался контролировать процесс эксплуатации меня и потому первую половину ночи бдел и с дотошностью проверяющего дегустировал качество выдаваемого мной продукта. Но потом свалился и уснул, как младенец — если, конечно, не учитывать храп и перегар. Все остальные мои соратники тоже преспокойненько дрыхли, утрамбовавшись в крытых телегах под медвежьими шкурами.
А я — как после смены на рудниках.
Голова квадратная, спать охота, все тело ломит, да еще временами звездочки перед глазами вспыхивают. Похоже, кто-то среди ночных гостей пополнил еще один мой слот, отчего я сам ощущал себя пьяным, хотя за всю вечеринку выпил лишь пару склянок вискаря для сугреву.
Тем временем на посветлевшем небе все ярче разгоралось тревожное красно-рыжее марево зари. Поднявшийся ветер качал голые ветви деревьев и пересыпал по земле колючий рыхлый снег.
И все это — на фоне пасторального блеяния голодных овец.
«Бе-ееее!» «Бе-еее!»
А на забеленной поляне, как павшие воины после великого побоища, валялись перепившие боги. И тот факт, что большинство из них были полуголыми, усиливал драматическое ощущение их «мертвости».
Гермес ходил промеж них, и, трагически вскидывая руки в отчаянье называл их по именам...
— Эй, сестрица Афродита! Вставай!.. Да что ж это такое. Гефест, паскуда, ну хоть ты?.. Вакх?..
Тут он остановился неподалеку от меня, глядя на здоровенного, чуть ли не трехметрового чувака в длинном сером балахоне, из-под капюшона которого доносился громкий храп. Трехэтажное выругался и как-то испуганно обернулся на Диониса.
— Слышь, а когда это мы Харона сюда позвать успели?.. — проговорил он.
— Так эт ж ты начал — хочу приличной музыки, подайте мне Орфея! — передразнивая Гермеса и подражая его голосу, ответил Дионис. — Вот тебе и достали Орфея! Вместе с извозчиком...
— Это что же... Он бросил свой пост? И для верующих покойников всю ночь транспортное сообщение с вотчиной Аида было закрыто?..
— Не закрыто, а приостановлено на время реставрации нервной системы сообщателя, — важно заявил Дионис. — Да ладно, ты че так напрягся? Подумаешь, отдохнул разок мужик — тоже мне проблема. Ты глянь на него — вон, сгорел весь на работе. Кожа да кости!
— Дионис, вообще-то Харон —
— Да?.. — искренне удивился винодел. — А бухал, как дважды живой!
— А то ты не знал!
— Да я как бы это... Под балахон-то к нему не заглядывал. Че я там забыл?..
— Короче, если Аид прознает, нас с тобой к нему посменщиками определят! — понизив голос, сказал Гермес. — Так что давай его вернем по-быстрому, откуда взяли.
— А ничо, что он абсолютный невменос?.. — озадаченно спросил Дионис.
— Слушай, там заблудиться невозможно — река прямая, в одну сторону — по течению, в другую — против. Даже пьяный разберется!
— Ну, как скажешь...
Гермес создал мерцающее зеркало перехода, и они вдвоем с Дионисом, подхватив Харона — который, к счастью, оказался довольно легким, запихнули его в портал.
— Так, теперь надо Орфея следом! — решительно заявил Гермес. — После этого я облегченно выдохну.
— Так он же оскорбленно свалил вместе со своей арфой, когда ребята в шкурах под бубны речитативы запели, — заметил я. Гермес выпучил глаза.
— Правда, что ли?!
Дионис застыл рядом с ним с похожим выражением лица.
— Какие еще ребята в шкурах?.. — пробормотал он.
— Ну вы даете, — развел я руками. — Те самые, которые потом еще устроили соревнование по метанию топоров и в итоге две сосны завалили! Здоровые такие парни, как ваш Харон. Победителя должны были определить Венера с Афродитой. Не помните, что ли?
— Один будет в ярости, — сдавленным голосом проговорил Гермес. — Не любит он нашего брата... Все отцу донесет...
— Хорош ссать, посланец, — хлопнул приятеля по плечу Дионис. — Напрудил тут с перепугу хуже ирландцев! Ты лучше подумай, это ж какая великая сила в вине, а? Сакральная истина, мать ее! Сыны Зевса, дети Одина, мелкая пивная нечисть и даже извозчик смерти Харон — всех объединил братский кубок!
— Вы забыли про Сехмет, — сказал я, указывая рукой на львиноголовую богиню, почивающую на плече козлоногого Пана. — Так что дети Ра тут тоже присутствовали.
— А! — победоносно воскликнул Дионис, вскинув сжатую в кулак руку над головой. — Вот это я называю моментом истины! Чуешь силу великую? Это же... Это же чудо, брат мой! — воскликнул Дионис.
И он, со взглядом, пылающим истинным знанием, простер руки к возлежащим в отключке телам, как Моисей — к своей пастве, и провозгласил:
— Узрите чудо! Где сейчас разногласия? Где ссоры? Или жажда власти? Посмотрите на это великое равенство, воцарившееся на месте вчерашнего пьянства! Какая безмятежная чистота похмельного возрождения!..
— Слышь ты, заткнись! — прохрипел один из «безмятежных возрожденцев» в медвежьей шкуре, метнув в Диониса свой здоровенный сапог. — Дай поспать!