Боги, пиво и дурак. Том 8

Горина Юлия Николаевна

Глава 11

Берсерки в распашонках

Прижимаясь плечом к стене, я осторожно выглянул наружу.

Вправо от нас коридор тянулся всего метров на пятнадцать и заканчивался тускло освещенным тупиком. С левой — уходил по прямой метров на пятьдесят и резко заворачивал за угол.

Рычание моих тварей больше не доносилось издалека, и это означало, что люди с тенями если их и не убили, то как минимум вывели из строя.

И где-то там, за поворотом, отчетливо слышалось угрожающее шевеление, звуки шагов

и голоса.

Вот оттуда они и нападут.

Вопрос только, когда.

Охая и покряхтывая, Янус сполз со своей каталки.

Я зыркнул на него, не сдерживая улыбки.

Да уж, местная кольчужка явно была магистру маловата. Так что халат с завязками на его спине образовывал не щель, как у меня, а целую дыру, из-под короткого подола торчали мясистые ляжки легионера. Выглядело это не столько комично, сколько пугающе.

Бросив короткий взгляд на Фортуну, Ян приблизился к очкастому, и тот испуганной черепашкой втянул голову в плечи и нервно заморгал, явно опасаясь, что эта самая минута станет последней в его жизни.

Но Янус молча прошел мимо него, поднял с пола автомат, присел возле мертвого охранника и снял с него два запасных магазина.

— Итого сорок патронов плюс те, что остались внутри, — пробормотал он, покрутив в руках одну из железных коробок.

Я, обернувшись, удивленно присвистнул.

— Фига себе ты разбираешься. А давно ли на коне скакал с мечом в руке?

— Не поверишь, Даня — давно, — хмыкнул Ян, выпрямляясь. — Целую жизнь назад. А жить в вашем мире и не владеть огнестрелом — это как по собственной воле без рук родиться. Никак нельзя.

Я кашлянул.

И неуверенно промямлил:

— Эмм… Ну, наверное… Правда, за все годы проживания здесь мне как-то в голову не пришло научиться стрелять.

— Так ты же не был Сетом в бегах.

— Это да. У нас тут… трудно быть богом, — хмыкнул я.

А Янус, повернувшись к очкастому, крепкой рукой схватил его за шиворот.

— Как отсюда выбраться? — угрожающим тоном спросил он.

И в этот момент из-за угла в коридор бросились три огромные густо-черные тени.

— Началось, — коротко сообщил я, в то время как наш доктор дрожаще-дребезжащим голосом принялся описывать маршрут.

Вылезать навстречу стражам прямо под выстрелы мне не улыбалось, так что я спрятался внутри комнаты, дожидаясь, когда твари сами придут к нам.

Вдруг мой чужой засиял с новой силой.

«Иди», — снова услышал я голос в своей голове. В этот раз он звучал требовательно и резко.

«Да что ты такое?» — так же мысленно спросил я.

Но вместо ответа услышал нетерпеливое: «Иди же, не бойся! Иди!..»

Я снова почувствовал адреналиновую дрожь в мышцах. Все тело заныло в предвкушении схватки. Ладонь еще крепче сжала рукоять меча, сердце забилось в каком-то совершенно диком, радостном ритме, как будто меня ожидало что-то очень веселое.

Мне почему-то вспомнилась полубезумная улыбка Шивы — и неожиданно для самого себя я вдруг понял,

что прямо сейчас сам улыбаюсь, как он.

«А я и не боюсь», — ответил я внутреннему голосу.

И это, черт возьми, было правдой.

Я глубоко вздохнул…

И, повинуясь порыву, вышел в коридор.

— Дурак, куда??? — рявкнул мне в спину Янус, прифигев от моего безумного поступка.

В ту же секунду грянули выстрелы.

То, что случилось потом, я видел, будто в замедленной съемке. Щупальца моего чужого распахнулись огромным жутким цветком и засияли так, что вокруг меня можно было иголку искать — стопудово нашлась бы.

Не меньше десятка пуль плавно приближались к этому световому облаку. Сияние потемнело, приобрело лиловый оттенок — и вытянулось вперед воронкой.

В следующее мгновение смертоносные кусочки металла упали вниз тяжелыми каплями, застывая на камнях лужицами неправильной формы.

Я изумленно тронул одну такую лужицу босой ногой. Она оказалась горячей.

«Иди вперед, — сказал мне голос. — И бери. Бери жизнь. Бери энергию. Да пребудет. Великий. Хаос!..»

Щупальца резко вытянулись вперед метров на пять, хватая одну из застывших теней. Та с писком затрепыхалась — и растаяла, брызнув алым на серые камни.

И я рванулся вперед.

Тени обезумевшей сворой бросились ко мне и закружили, пытаясь укусить. Щупальца замелькали перед лицом, по-змеиному извиваясь и раздавливая стражей одного за другим. Опять прогремели выстрелы, но я уже не обращал на них никакого внимания. Лиловая воронка на глазах расширялась и набирала цвет, под ногами кровь смешалась с остывающими лужицами металла.

Выскочив за угол, я с мечом в руках врезался в растерявшихся стрелков. Двое из них все еще продолжали стрелять, еще двое широко раскрытыми глазами уставились на меня.

Первого я обезглавил одним ударом. Второго рубанул по руке, в которой заметил электрошокер. Раненый с криком упал на пол…

«Я есть начало и конец. Энергия жизни и энергия смерти…» — вновь заговорил во мне голос, и щупальца, схватив третьего стрелка, с размаху приложили его головой о стену, оставляя отметину. Оружие вывалилось из рук — причем не только у того, кем только что расписались по камню, но и у его еще живого напарника.

— Объект неуязвим, — жалобно проговорил он. И гаркнул уже во всю глотку: — Объект ноль ноль один неуязвим для пули и шокера!..

Парень бросился было бежать, но мой меч настиг его.

«Жизнь есть стремление к зрелости, зрелость есть начало угасания, угасание есть стремление к смерти, которая есть разрушение…» — продолжал голос.

Господи, где же я это все уже слышал? Почему у меня такое чувство, будто я опять стою перед Оракулом и слушаю его хитромудрую галиматью?

«Какое неуважение… — проворчал голос. — Это не галиматья, а суть Вселенной!»

— Эй, меня подожди! — прокричал где-то позади Ян, с грохотом выкатывая в коридор каталку с Фортуной.