Богиня Луны Древнего народа
Шрифт:
— Да вы не бойтесь, — вдруг улыбнулся парень, словно прочитав мои мысли. — Я не маньяк. Правда, не маньяк. Вы просто действительно очень похожи на мою знакомую, и мне хочется сделать вам приятное. Просто так. Давайте я вам пакет донесу.
Улыбка была такая светлая и открытая, что все мои страхи как рукой сняло. Я невольно заулыбалась в ответ и, неожиданно для себя самой, ответила:
— Давайте. Тут недалеко. А пакет, и правда, тяжёлый. Понимаете, пошла за хлебом и сыром, хотела чай с бутербродами попить, а набрала полную тележку, сама не заметила — как.
Парень
— Бывает.
И подсунул мне согнутую калачиком руку:
— Держитесь. А то у вас на подошве мыльный раствор остался, снова поскользнуться можете.
Я взяла его под руку, мы вышли на улицу и пошли в сторону моего дома.
— Стэнн, а вы здесь давно живёте? — спросила я, чтобы завязать разговор.
— Нет. Сегодня утром приехал.
— А зачем? — поинтересовалась я, хотя, собственно, какое мне было до этого дело?
— Я ищу Селену, — коротко ответил Стэнн.
— Ясно, — только и смогла сказать я. Хотелось, конечно, мне узнать, кто это такая, что мой идеал приехал в этакую даль из Болгарии, чтобы её найти, но я как-то постеснялась лезть в душу практически незнакомому человеку.
Стэнн словно почувствовал моё любопытство и, улыбнувшись, пояснил:
— Детская дружба. Давно не виделись. Адреса вот только не знаю. Но ничего, скоро выясню.
— Как? — удивилась я.
— Да есть варианты, — неопределённо ответил Стэнн и перевёл разговор: — А вы здесь давно живёте?
— В этой квартире — недавно, года три.
Через пару лет после гибели мужа, в один далеко не прекрасный день, я вдруг поняла, что готова выть от отчаяния и одиночества, бродя по коридорам четырёхкомнатной «сталинки», доставшейся мне в наследство от родителей. И осознала, что больше ни на миг не хочу в ней оставаться. Я продала родительскую квартиру, купила двухкомнатную «хрущёвку», оставшиеся деньги отдала сестре и — вздохнула с облегчением: новое жильё не несло никаких воспоминаний и можно было начинать жизнь «с чистого листа».
— А в городе — с рождения.
— Расскажите, какие здесь есть достопримечательности, куда сходить можно, — заинтересовался этот турист.
Ну, об этом я могу говорить часами! Никогда не понимала людей, ругающих наш город и ворчащих, что «здесь и посмотреть-то нечего». Скорее всего, они дальше своего двора никуда и не выходили. А я в своё время весь город исходила. Было у нас с подругой развлечение: уезжали на каком-нибудь автобусе до конечной, а обратно шли пешком, стараясь запоминать названия улиц, разглядывая дома, памятники, скульптуры. Иногда целый день шли обратно, отдыхая в скверах, обедая купленными по пути пирожками. Зато город знали вдоль и поперёк. Сейчас, конечно, многое изменилось, но и теперь я стараюсь «держать руку на пульсе» и могу потратить полдня, чтобы добраться до новой скульптуры, или посмотреть на реконструированный сквер. Так что, когда мы остановились около моего подъезда, лекция моя была в самом разгаре.
— Ну, вот мы и пришли, — я прервала свой рассказ и улыбнулась разочарованно вздохнувшему Стэнну. — Дальше я сама. Спасибо за помощь.
И опять, в
— Вы так интересно рассказываете! — Парень просительно посмотрел на меня. — Может быть, вы согласитесь пару дней побыть моим гидом? По городу поводить, показать достопримечательности. Я понимаю, что это, наверное, большая наглость с моей стороны, но самостоятельно я вряд ли всё это найду.
Я задумчиво посмотрела на этого красавца. А, собственно, что я теряю? Я всё равно в отпуске, делать мне особо нечего, а погулять по городу с такими шикарным мужчиной… Хотя, если я в него влюблюсь… а он найдёт свою Селену… а я потом буду рыдать в подушку, как девчонка-малолетка… Ай, да ладно, чего себя обманывать: уже влюбилась и счастлива до глубины души, что можно будет ещё хоть пару дней — да побыть вместе. И какая разница, что будет потом.
Я тряхнула головой:
— Хорошо. Давайте завтра с утра и начнём. Или у вас на утро какие-то другие планы?
— Нет-нет, — поспешно ответил Стэнн. — Во сколько встретимся?
— Часов в одиннадцать вас устроит?
— Вполне! Я буду ждать вас здесь, у подъезда, — ответил парень и, наконец, протянул мне пакет.
И я с ужасом увидела, что из дыры в пакете медленно сочится желтоватая слизь, и этой слизью уже перепачкана вся брючина Стэнна.
— Яйца! Они разбились! А пакет, видимо, во время падения порвался! Ой, как нехорошо вышло!
Стэнн посмотрел на свою перемазанную желтком штанину и, улыбнувшись, махнул рукой:
— Не страшно. Выстираю.
— А вам далеко идти?
— До центральной площади. Я в гостинице поселился.
— Далековато.
Мне было неловко: из-за моего дурацкого пакета Стэнн сейчас полчаса будет по городу в мокрых и грязных штанах расхаживать.
— Знаете, что… Давайте ко мне зайдём, застираем брюки. Я их потом утюгом быстро высушу. А то яйцо засохнет — замаетесь отстирывать.
Стэнн даже для приличия отнекиваться не стал. Откровенно обрадовавшись моему предложению, радостно закивал:
— Давайте. А то, знаете, на самом деле как-то неудобно в таком виде ходить.
И взялся за ручку подъездной двери, дожидаясь, когда я открою домофонный замок.
Поднявшись на мой третий этаж, мы зашли в квартиру, и я, отобрав у Стэнна пакет, унесла его в кухню и поставила в мойку, логично рассудив, что всё равно большую часть продуктов придётся отмывать от яиц. Затем вернулась в прихожую, где всё ещё топтался мой неожиданный гость.
— Ну, что же вы? Заходите. И штаны снимайте. Ой…
Сообразив, что я сказала, я смущённо засмеялась:
— Подождите, я сейчас найду что-нибудь взамен.
И быстро прошла в спальню, где стоял шкаф с одеждой, на ходу прикидывая, что я могу надеть на этого длинноногого парня. Но, перебрав весь мой гардероб, я поняла, что предложить ему мне нечего. Одежду, оставшуюся от погибшего мужа, я выбросила при переезде, не стала на новую квартиру везти старые воспоминания, а мои джинсы на него при всём желании не налезут.
Что ж, придётся обойтись подручными средствами.