Богиня Луны Древнего народа

Корепанова Наталья Германовна

«Педагогом» в её устах прозвучало как презрительное ругательство.

Я опять растерялась: да что ж сегодня за день-то такой! Какой фигой сегодня звёзды выстроились?! Пытаясь сохранять спокойствие, вежливо спросила:

— А что, собственно, случилось, Анжела Владиславовна? И где Петя?

— Петя больше к вам ходить не будет! Вы учить совершенно не умеете! Мы ходим к вам уже почти два месяца, а Петя до сих пор петь не научился!

— Анжела Владиславовна, когда вы в первый раз пришли ко мне, я вам сразу сказала, что быстрого результата

ждать нельзя, что потребуется…

Но договорить мне не дали.

— Два месяца — это уже большой срок. Вот Петина подруга Машенька всего месяц занимается, а уже на школьном концерте выступила. А Петю не взяли, сказали, плохо поёт. За что я вам деньги плачу?! Я сегодня была у знающего человека, он сказал, что таких специалистов, как вы, от детей поганой метлой гнать надо!

У меня затряслись руки.

— Знаете что…

— Я-то знаю! А вот вам не поздоровится! Я в Министерство культуры пойду! Вас лицензии лишат за профнепригодность! Я в суд подам! Вы мне все деньги вернёте, до копеечки! Шарлатанка!

И мадам Брошкина, пылая благородным гневом, гордо вынесла свои телеса за дверь.

— При чём здесь Министерство культуры? — только и смогла пробормотать я, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Трясущимися руками налила себе воды, благо даже отойти от стола с чайником не успела, отпила несколько глотков. Сердце билось, как ненормальное, лицо пылало. Никто и никогда меня так не оскорблял.

Я с учениками занимаюсь с семнадцати лет, с третьего курса музыкального колледжа. За прошедшие годы у меня накопилась куча грамот и благодарностей за хорошую работу, мои ученики призовые места на всяких конкурсах и фестивалях занимали, а эта мымра смеет что-то про профнепригодность говорить?!

Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Всё нормально! Моё сердце бьётся ровно и спокойно. Я абсолютно спокойна. Мне плевать, что думает обо мне эта дура. Я спокойна… я абсолютно спокойна…

Но самовнушение не помогло и я, усевшись на стул, наконец, разревелась, выпуская из себя все неприятности этого идиотского дня.

Последнее занятие прошло, как в полусне. Я что-то говорила, объясняла, даже, кажется, улыбалась занимавшемуся мальчику, но всё было, словно в тумане. Еле закончив урок, я быстро собралась и выскочила из студии так, будто за мной кто-то гнался. Ни минуты лишней не захотела там оставаться.

Придя домой, машинально поужинала, в который раз уже прокручивая в голове этот неудачный во всех отношениях день, потом, пытаясь направить настроение, на сайте в Интернете посмотрела несколько серий любимого детектива. Но в этот раз даже он не помог. В ушах звучал голос «мадам Брошкиной», на глаза наворачивались слёзы, мешавшие смотреть.

Перед сном, забравшись под одеяло, хотела почитать, но мысли блуждали далеко от сюжета книги, поэтому я положила книгу на столик у дивана и, подумав «А пошли вы все!..», выключила свет.

Но уснуть сразу не удалось. Я лежала, глядя на светящиеся в темноте цифры

электронных часов, и мне опять, который уже раз после смерти мужа, хотелось улететь куда-нибудь далеко-далеко от этого сложного и жёсткого мира, туда, где бы меня ждали и любили, где мне всегда были бы рады и укутывали бы меня душевным теплом, как мягким одеялом. Так, как умел это делать мой единственный и неповторимый, так рано ушедший из этого мира, муж.

Я чуть было опять не прослезилась, вспомнив мужа, но тут же зло прикрикнула на себя: «Не смей раскисать! Спи уже давай!» И, сердито завернувшись в одеяло, отвернулась к стенке.

А уснув, неожиданно оказалась на высоком холме.

* * *

— Вот так я здесь и очутилась. С расстройства. Нет, ну ты представляешь, какая стерва?! — вспомнив мадам Брошкину, снова возмутилась я.

— Зато, благодаря ей, ты снова здесь, со мной, — улыбнулся Стэнн.

— Да, — я тоже улыбнулась. — Видимо, это и есть то место, где меня любят и мне всегда рады?

Я лукаво посмотрела на сидящего рядом колдуна.

— А ты еще сомневаешься? — удивлённо поднял тот бровь. — Тебе нужны доказательства?

И, не дав мне и слова сказать, наклонился и поцеловал меня. Таким долгим и крепким поцелуем, что я чуть не задохнулась, и когда он, наконец, оторвался от моих губ, я начала хватать ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.

— Стэнн…

Но он не дал мне договорить, закрыв мне рот новым поцелуем.

— Стэнн! — я упёрлась руками в его плечи.

— Что? Что — «Стэнн»? Тогда ты была «ещё не слишком взрослая», а сейчас что? Чересчур старая стала? — в голосе Стэнна смешались досада и боль.

— Стэнн, — я едва сдерживалась, чтобы не разреветься. — Я же здесь не настоящая, понимаешь? И ты мне просто снишься. Тогда, в детстве, это не казалось таким уж важным, а сейчас… А если я опять исчезну, что тогда?

— Не исчезнешь. А если исчезнешь, я тебя найду.

— Как?

— Пока не знаю. Но я подумаю. Я ведь уже не тот мальчишка, которого ты знала. Я — довольно могущественный колдун. Во многом уже отца превзошёл. Я найду способ привести тебя сюда, вот увидишь.

— Правда? — спросила я с надеждой, уже зная его ответ.

— Я тебя когда-нибудь обманывал? — спросил он. — Конечно, правда!

Стэнн всегда добивался своего. Его слову можно было верить. Я с облегчением прижалась к нему… и услышала, как где-то далеко-далеко заиграл будильник.

— Ой… кажется, я просыпаюсь… — успела сказать я…

…и проснулась.

Стэнн

После того, как Селена проснулась и исчезла из его объятий, Стэнн ещё долго сидел на островке, вспоминая каждый взгляд, каждое слово так неожиданно заново обретённой любимой. А ведь он уже потерял всякую надежду увидеть её вновь. Думал, что так и придётся жить, тоскуя по утраченному счастью.