Богиня Луны Древнего народа
Шрифт:
— Но у нас, в России, инквизиции же, как таковой, не было?
— Но гонения-то всё равно были, — вздохнула колдунья. — Тут уже священники постарались. Всё, что за рамки обыденного выходило, проделками нечистой силы объявляли. Так, постепенно, всех явных колдунов и извели. Хотя, скрытых Магов, которые сами не знают, что они — маги, по всему свету очень много. Каждый второй, как я уже сказала. А самое неприятное, что светлые маги, не зная о своей силе, бездействуют, а тёмные — вовсю орудуют, даже не подозревая, что они колдовать умеют. Поэтому в нашем мире и неспокойно так.
И внезапно
— Ну, ладно. Что это я всё о неприятном. Садитесь-ка, гости дорогие, за стол, попотчую я вас пирогами да шанежками.
Нэйтас выбрался из-под одеяла и нетвёрдым шагом двинулся к столу.
— Я очень проголодался, — смущённо улыбаясь, пояснил он, жадно глядя на лежащий в его тарелке пирог с малиной.
— Даю пять минут на утоление первого голода, — сурово заявила я. — А потом будешь есть и рассказывать. Всё подробно, с самого начала. И откуда вы колдуна знаете, и почему о нём в Тайную Полицию не заявили, и как он Жезл стащил, и зачем ему нужен этот Жезл, да и все остальные артефакты. Всё, ешь давай. Время пошло.
Нэйтас энергично заработал челюстями. Ефросинья Анисимовна с уважением посмотрела на меня:
— А и строга ты, девка. Правильно, так с ним и надо. А то, вишь, разболтался совсем, начальство не уважает.
Нэйтас покраснел и закашлялся.
— Жуй, давай, — проворчала я. — Ладно уж, десять минут даю. Ешь спокойно, а то ещё подавишься, возись с тобой опять.
И потянулась за стряпнёй.
Следующие десять минут прошли в молчании. Нэйтас активно жевал, я, не торопясь, ела шанежку с картошкой, запивая её сладким чаем, Ефросинья Анисимовна аккуратно отщипывала кусочки от творожной ватрушки, прихлёбывая парное молоко.
Наконец, Нэйтас отодвинул тарелку, залпом выпил стакан молока и, глянув на меня исподлобья, отвёл глаза:
— Я готов.
— Очень хорошо, — кивнула я. — Рассказывай.
Нэйтас тяжело вздохнул и начал своё повествование.
— Нэйтас! — раздался крик у калитки дома, в котором жила семья Джэллиасов: папа, мама и двенадцатилетний мальчишка, которого сейчас приятели звали гулять. — Пошли скорее, на соседнюю улицу новые жильцы приехали!
Новые жильцы?!
Нэйтас поспешно засунул ноги в летние лёгкие ботинки и высочил из дома. В их захолустном маленьком городке было не так уж много развлечений, а приезжих — и того меньше. Да и те, в основном, по делам на пару дней заскакивали. А эти, значит, дом купили, жить здесь будут? Интересно на них посмотреть!
Друзья — флегматичный крепыш Квэвис, длинноногий весельчак Гильзес и юркий худощавый Йокас — с нетерпением переминались с ноги на ногу, ожидая приятеля.
— Кто последний — тот лягушка! — Нэйтас выскочил за калитку и кинулся бежать. Остальные рванули за ним.
К пустовавшему дому на соседней улице примчались одновременно. Разве что Гильзес немного их перегнал. Но с таким длинноногим в беге состязаться — всё равно что гепьерда обогнать пытаться. Как ни пыхти, не догонишь.
Остановились в нескольких шагах от гружёной вещами повозки. Мужчины, таскавшие в дом вещи, цыкнули на выскочившего было вперёд Йокаса:
— Не мешайся под ногами!
И ребята пристроились в траве у забора, пытаясь отгадать,
Внезапно на крыльце дома появилась полная дама и закричала визгливым пронзительным голосом:
— Гэттор! Иди обедать! Мамочка котлеток нажарила.
И сразу зашла обратно в дом.
Один из тюков на повозке зашевелился, спрыгнул на землю и оказался маленьким толстеньким мальчишкой. Несоразмерно длинный нос торчал на лице, как клюв у аиста, а сам парнишка походил больше на крупный надувной мяч, чем на человека.
Мальчишки заржали:
— Оголодал сыночек!
— Иди, ешь котлетки, а то похудеешь.
— А разве мячики едят?
— Конечно, иначе как он до дома докатится?
Мальчишка покраснел, сверкнул глазами, и смело двинулся на хохочущих ребят:
— Заткнитесь, а не то я вам задам!
— Ой-ой, как мы испугались! — ещё громче расхохотались пацаны: — Катись отсюда, бочонок!
«Бочонок» подскочил к Нэйтасу и с размаху ударил его кулаком в нос…
Когда взрослые растащили вцепившихся друг в друга мёртвой хваткой ребят, и уволокли ревущего и дрыгающего ногами в попытках ещё хотя бы раз пнуть кого-нибудь из мальчишек Гэттора, Нэйтас, вытирая сочащуюся из носа кровь, сказал:
— А что, нормальный парень.
— Ну, да, — подтвердил Квэвис, облизывая разбитую губу. — Позовём его завтра гулять?
И, не дожидаясь ответа, добавил:
— А сейчас пошли на речку! Хоть умоемся.
И ребята, шумно обсуждая случившееся побоище, зашагали вдоль по улице.
После этого знакомства Гэттор стал полноправным членом их маленькой компании. Вместе с ними бегал на речку, играл в мяч, лазил по горам, учился колдовать в Школе Начинающих Магов. И только одно выделяло его среди ребят: непомерное честолюбие. Он часто говорил приятелям, что станет великим магом, прославится на весь мир, и перед ним будут склоняться самые известные колдуны. И с годами его тщеславие только росло.
— Даже Главный Королевский Колдун, в конце концов, придёт ко мне на поклон, вот увидишь! — сказал он незадолго до окончания школы Нэйтасу, когда они вдвоём, расположившись в тени беседки в его дворе, разговаривали о будущем.
— Сомневаюсь, что Главный Королевский Колдун когда-нибудь сюда приедет. А тебя к нему вряд ли пустят, — пожал плечами Нэйтас. — Чтобы стать великим, мало окончить Высшую Школу Магии и Колдовства. Надо талант иметь.
— Или кое-что иное, — таинственно понизил голос Гэттор. — Я тут одну древнюю книгу в библиотечном хранилище Школы нашёл. Там рассказывается о великом маге, жившем почти пять тысяч лет назад, которому поклонялись Короли всего мира.
Он стал великим, потому что собрал волшебные артефакты и сказал Заклятие Власти. Он правил миром почти тысячу лет, а после его смерти артефакты куда-то пропали, его наследники не смогли их найти. Но вот если их собрать, представляешь, каким могущественным магом можно стать?
— Что-то не помню я никаких тысячелетних магов, — насмешливо сказал Нэйтас. — Если он был так велик, почему о нём в Школе не рассказывают?
— Потому что боятся, что кто-то захочет пойти его путём! — воскликнул Гэттор.