Богиня Луны Древнего народа
Шрифт:
— А где ваших дальнобойщиков найти можно?
— Да с того краю. У них там стоянка есть. Рядом с кафе. Пошли, провожу, — и парень, затолкав в рот конфету, развернулся и независимо зашагал по улице.
Мы пошли за ним.
— Леди Селена, — тихонько, чтобы пацан не услышал, спросил Нэйтас. — А дальнобойщики — это кто?
— Это водители, перевозящие грузы на большие расстояния, — тоже шёпотом объяснила я. — Сейчас сам увидишь.
Всю остальную дорогу я шла молча. Как-то здорово выбила меня из колеи эта пышноволосая девица, так
— Ты чего, деваха, загрустила? — неслышно подошёл ко мне Степан Ильич. — Ты о плохом-то не думай. Верь своему любимому. Если любит — не уйдёт.
— Если любит, — вздохнула я и поделилась своим страхом: — Он же память потерял. Он, может, и не помнит, что меня любит.
— Ну, это да, — почесал в затылке дед Горыныч. — Об этом я как-то не подумал.
Мы прошли через весь городок, к счастью, не слишком большой, скорее, посёлок городского типа, и вышли на большую площадку, заставленную фурами.
— Ух, ты, — присвистнул Нэйтас. — Это сколько всего перевезти в такой машине можно!
Но мне было не до расчётов грузоподъёмности фур. Я пыталась сообразить, у кого можно спросить про вчерашние события. Водители определённо были не в курсе: на таких стоянках надолго не задерживаются, поели — и дальше поехали. Оставалось кафе. Может, кто-то из его работников видел, в какую сторону уехала наша сладкая парочка. Я повернулась к деду Горынычу:
— Степан Ильич, зайдите в кафе, поинтересуетесь, может, кто-нибудь видел, куда Стэнн с Сашей уехали?
— А что, зайду, — степенно согласился Горыныч, но, не успел он и шагу сделать, как мальчишка дёрнул меня за рукав:
— Смотрите, вон у него спрашивать надо. Он тут дворником и грузчиком работает, всё про всех знает.
И побежал следом за пожилым мужчиной в синей робе:
— Дядя Костя, пойдёмте, у вас там спросить хотят.
Дядя Костя не спеша обернулся, чтобы посмотреть, кому это он понадобился, но пацан схватил его за руку и потянул за собой с такой силой, что дворник только крякнул от неожиданности и пошёл за ним.
— Ну? — хмуро спросил он, глядя на Степана Ильича.
— Слышь, мил человек, — начал свою речь Степан Ильич. — Тут вчера парень с девушкой были. Не знаешь, куда уехали? Парень такой длинноволосый, а девушка рыжая.
— Это Сашка, шалава, что ли, со своим хахалем? — сразу сориентировался дворник. — Да в Москву они подались. С Васькой Блогером сговорились, он их и согласился довезти.
Шалава, значит? Бедный Стэнн. Ну, конечно, а какая ж нормальная женщина вот так вот с первым встречным мужчиной, да на фуре с дальнобойщиком, поедет? Только такая…
И, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я поинтересовалась у дяди Кости:
— Блогер — это фамилия или прозвище?
— Прозвище, конечно. Он у нас на трассе мужик известный. Ездит, фотографирует природу, людей, происшествия, потом у себя в блоге выкладывает. Называет это
И похвастался:
— Один раз даже про меня там написал. С фотографией. Мы тут всем посёлком у Веньки смотрели, у студента нашего.
— Спасибо, — поблагодарила я мужчину.
— Из спасиба шубу не сошьёшь, — хмуро отозвался тот. — Рюмашечку бы хоть поставили. Информация нынче дорого стоит.
Я растерянно оглянулась на своих спутников. Но Ефросинья Анисимовна уже доставала из своей бездонной сумки чекушку водки.
— На, милок, держи. Только вот скажи ещё напоследок номер Васькиной машины. Наверняка ведь знаешь?
— А чего ж не сказать. Скажу.
Дядя Костя продиктовал номер фуры, на которой уехали Стэнн со своей шалавой Сашкой, и пошёл к растущим неподалёку кустикам, на ходу открывая бутылочку. Уселся на деревянный ящик, достал из кармана завёрнутый в бумагу бутерброд с колбасой, приложился к чекушке. Решил, видимо, со всеми удобствами отдохнуть от трудов праведных.
— Ну, что, — погрустнела я. — Кажется, Стэнн влип ещё в одну неприятность. Путешествие с шалавой и дальнобойщиком — то ещё приключение.
— А шалава — это кто? — осторожно поинтересовался Нэйтас.
Я чуть не сказала, что маленький он ещё про такие вещи спрашивать, но вовремя себя одёрнула: всё-таки, парень много лет в полиции работал, наверняка всякого повидал. И неохотно пояснила:
— Женщина, которая ко всем мужчинам липнет без разбора. Не повезло Стэнну…
И тут мальчишка, всё это время отиравшийся неподалёку, схватил меня за руку:
— Вон, смотрите, это тёти Сашин парень приехал. Который её бросил.
Я оглянулась. Из припарковавшегося неподалёку Рено Логана выбрался длинноногий хлыщ: кривые ножки были обтянуты узкими джинсами, из-под майки-борцовки, призванной, как я однажды прочитала в рекламе, подчёркивать сексуальность, торчали худенькие плечики, а длинные, до плеч, волосы были промелированы, зачёсаны на бок и, как мне показалось, покрыты лаком. На остреньком личике было выражение томной скуки.
Заглянув в его бегающие глазки, которыми он обсмотрел нашу компанию с ног до головы, я поняла, почему Саша так быстро утешилась в объятиях Стэнна. Как она вообще смогла связаться с таким существом? И это, значит, он её бросил, а она из-за него ещё и плакала? Всё-таки, удивительные мы существа — женщины. Радоваться надо, когда такое чудо от тебя уходит, а не слёзы лить.
— Чудо чудное, диво дивное, — словно прочитав мои мысли, вполголоса ехидно прокомментировала Баба Яга. И спросила мальчишку, провожающего взглядом эту местную знаменитость: — Как звать-то это недоразумение?
— Никитос, — с гордостью ответил чумазый Витька, явно восхищаясь столь неординарным именем.
И тут я не выдержала и расхохоталась. А следом за мной — и Баба Яга с Горынычем. И только Нэйтас смущённо улыбался, не понимая причины нашего безудержного веселья. Но объяснять ему я ничего не стала.