Богиня любви

Каст Филис Кристина

Гриффин подумал, что ему бы следовало испугаться, услышав эти слова, или, по крайней мере, испытать потрясение. Но вместо того его вдруг, как ни удивительно, охватило ощущение мира и покоя.

— Тот сторож... его спасли? — прошептал он.

— Да, спасли, — ответила Гера. — Ты отлично поработал.

Гриффин вздохнул. Если действительно пришел его конец, он хотя бы знал теперь, что справился со своим делом, и справился хорошо. Краски начали постепенно меркнуть перед его глазами, переходя в ровный серый цвет. Он подумал о сестрах и матери, и его пронзила острая печаль,

потому что его смерть причинит им горе. Потом он подумал о Венере, о том, как он сожалеет о словах, сказанных ей. Но она ведь богиня... и, может быть, сумеет как-то узнать о его чувствах... даже после его смерти...

— Не сейчас, Гриффин Ди Анжело! — крикнула Гера. — Повелеваю твоему духу — не удаляйся прямо сейчас!

Глаза Гриффина резко распахнулись, почти против его воли, он моргнул и увидел все намного яснее.

— Матушка, я могу перенести его отсюда. Наверняка мы могли бы... — заговорил бог огня, но Гера вскинула руку, заставляя его замолчать.

— Нет, все зашло слишком далеко. Его тело получило смертельные повреждения. Прости меня, смертный человек, я неверно оценила время, отведенное тебе богинями судьбы. Я предполагала дать тебе гораздо большую свободу выбора...

Гриффин хотел сказать богине, что она прощена, но голос отказался повиноваться ему. Богиня повернулась к богу.

— Есть только один способ спасти его, сын мой. Вы с ним должны обменяться душами. После этого ты станешь смертным и с помощью моей силы сохранишь достаточно бессмертной сути для того, чтобы исцелить его разбитое тело и выжить. Но ты действительно станешь смертным — во всех отношениях. Тебе это понятно?

Вулкан кивнул.

— Да, матушка.

— Ты понимаешь, что, если ты это сделаешь, ты проживешь всего одну и только одну недолгую жизнь здесь, в современном мире, а когда умрешь, твое тело обратится в прах, а твой дух отправится в поля Элизиума?

— И я проведу эту жизнь со смертной женщиной, которую люблю, так? А когда и она тоже умрет, позволено ли и ей будет войти в поля Элизиума?

Гера наклонила голову.

— Даю тебе священную клятву, что ее дух найдет там дом и успокоение.

— Я все понял, и я согласен.

— Очень хорошо, сын мой.

Гера подошла к распростертому на полу телу Гриффина и опустилась рядом с ним на колени. Богиня коснулась лица пожарного. Он подумал, что рука у нее удивительно мягкая и прохладная.

— Слушай меня внимательно, смертный человек. Мой сын Вулкан, бог огня — муж Венеры, которую, насколько я знаю, ты полюбил. Он может спасти твою душу и твою жизнь, но для этого ему нужно завладеть твоим телом и твоей смертной жизнью. А ты, в свою очередь, займешь его место — место одного из двенадцати олимпийцев, место бога огня. Ты сохранишь свою душу и свои воспоминания, но после этого ты должен будешь вечно хранить священную кузницу и огненную колонну. Ты станешь богом огня. Тебе это понятно?

Огромным усилием воли Гриффин заставил умирающее тело заговорить:

— А Венера знает об этом?

Гера покачала головой.

— Нет.

— Если я скажу «нет», я умру? — хрипло выговорил Гриффин.

— Ты безусловно

умрешь, но тебе незачем бояться смерти. Ты был хорошим человеком. И могу заверить, после смерти ты станешь воином в полях Элизиума.

Начавшие мутнеть глаза Гриффина посмотрели на бога, которого Гера называла Вулканом.

— Мои сестры... — Его и без того чуть слышный голос прервался.

Вулкан тоже опустился на колени рядом с Гриффином.

— Я знаю твоих сестер. Я буду заботиться о них и защищать их, как будто они — мои родные сестры. Они никогда не узнают о том, что я — не их обожаемый брат.

— Поклянись, — выдохнул Гриффин.

— Клянусь священной клятвой.

Гриффин закрыл глаза и прошептал:

— Тогда я согласен. Я готов обменяться с тобой душами.

Гриффин услышал, как Гера начала что-то ритмично начитывать; слов он не понимал, но сила заклинания ударила его с куда большей мощью, чем до этого бешеное пламя пожара. А потом он почувствовал, как его неудержимо тянет куда-то, как будто он угодил в гигантский торнадо. Он открыл рот и закричал, и кричал, кричал... а потом очутился в бесконечной черноте такой темной ночи, какую он не мог бы и вообразить, и его поглотило ничто.

 Глава тридцатая

Пию разбудил телефонный звонок. Спросонок она пробормотала:

— Вулкан, дай мне его, а?

Потом она вспомнила, что он древний бог и, наверное, ничего не знает о звонящих телефонах. Пия открыла глаза, ожидая увидеть улыбку бога огня, возможно слегка смущенную, но сексуальную, теплую... Она протянула руку...

Его не было рядом. В постели обнаружилась только Хлоя, сонно моргавшая в изножье кровати. Пия была одна в спальне. Нахмурившись, девушка взяла трубку.

— Алло?

— Это Дорис Пия Чамберлейн? — спросил напряженный мужской голос.

— Да.

— Мисс Чамберлейн, это Роберт Томас с центральной городской пожарной станции.

— Который час? — машинально спросила Пия, ни о чем еще не подумав.

— Пять утра, мэм. Э-э... я звоню по просьбе Гриффина Ди Анжело.

— Гриффин? — От ужасного предчувствия Пия похолодела с головы до ног. — С Гриффином что-то случилось?

— Да, мэм, боюсь, что так. Наш капитан получил травму на службе. Он сейчас в госпитале Святого Иоанна, его готовят к операции. Он просил позвонить вам, чтобы вы приехали туда.

— Сейчас буду.

Пия повесила трубку и схватила джинсы и свитер, лежавшие на пуфике перед туалетным столом.

— Вулкан? — позвала она.

Но ответа не услышала.

— Вулкан!

Громко выкрикнув его имя, девушка быстро пробежала по дому. Неужели он вернулся на Олимп? Но почему он даже не разбудил ее? И почему он исчез прямо посреди ночи?

Пия села в машину и со всей возможной скоростью помчалась к госпиталю. Гриффин пострадал. Ну конечно, он и должен был позвонить именно ей. Он ведь понимал, что Пия — его единственная связь с Венерой. Значит, ей нужно попросить Вулкана сообщить на Олимп, что Венера должна сейчас же вернуться сюда и прийти в госпиталь. Но куда подевался сам Вулкан?