Богиня мести

Несбё Ю

Халворсен посмотрел на Харри. Если он и пытался взвесить все «за» и «против», то продолжалось это недолго. Он кивнул.

— Кто-то начал присылать мне мейлы, — сказал Харри. — В связи с этой смертью.

— Ты знаешь, кто именно?

— Не имею понятия. Адрес ничего мне не говорит.

— А, так вот почему ты спрашивал меня вчера, как определить отправителя по адресу.

— Я же ничего в этом не смыслю. А ты — дока. — Мощный ветер сводил на нет все попытки Харри прикурить. — Мне необходима помощь. Я думаю, Анну убили.

Пока холодный северо-западный

ветер обрывал с деревьев на Экеберге последнюю листву, Харри рассказал о странных сообщениях от того, кто, похоже, знал столько же, сколько и они, а может, и больше. Он не упомянул о том, что если верить сообщениям, он, Харри, находился в тот вечер у Анны. Однако поведал о пистолете, который был у Анны в правой руке, хотя, судя по положению палитры, она была левшой. О фотографии в туфле. О беседе с Астрид Монсен.

— Астрид Монсен сказала, что никогда не видела Вигдис Албу и детей со снимка, — сказал Харри. — Но когда я показал ей фотографию Арне Албу в «Вестнике предпринимателя», ей хватило одного взгляда. Как его имя, она не знала, но он регулярно наносил визиты Анне. Астрид много раз видела его, когда брала почту. Приходил он обычно после обеда и оставался до вечера.

— И называл это, по-видимому, «сверхурочной работой».

— Я спрашивал Монсен, встречались ли они только в будни, и она рассказала, что иногда он заезжал за ней на машине, и они отсутствовали все выходные.

— Что ж, стало быть, любили вариации с вылазками на природу.

— Насчет вариаций ты прав, а вот насчет природы… Астрид Монсен — женщина обстоятельная и наблюдательная. Она рассказывала, что он никогда не увозил Анну из дома в теплое время года. Это заставило меня призадуматься.

— О чем? О гостинице?

— Возможно. Но гостиничный номер можно снять и летом. Ну же, Халворсен, думай. Соображай, ведь само собой напрашивается.

Выпятив нижнюю губу, Халворсен скорчил гримасу, видимо, означавшую, что он не в состоянии предложить никаких стоящих вариантов. Харри улыбнулся и выдохнул струю табачного дыма:

— Да ты же сам только что говорил о таком месте.

Халворсен изумленно поднял брови:

— Летний домик? Ну конечно!

— Правда здорово придумано?! Роскошное и укромное любовное гнездышко — ведь семья уже вернулась на зиму домой, а любопытные соседи позакрывали на ночь ставни. И всего-то в часе езды от Осло.

— И что дальше? — спросил Халворсен. — На мой взгляд, так мы не сильно продвинемся.

— Не скажи. Если нам удастся доказать, что Анна бывала в том доме, Албу в любом случае придется перейти в оборону. А для этого много не надо. Какой-нибудь отпечаток пальца. Соломинка. Наблюдательный продавец из магазинчика по соседству, который иногда доставляет товары на дом.

Халворсен потер затылок:

— А почему бы нам не взять быка за рога и просто-напросто не отыскать отпечатки Албу в квартире Анны? Ведь там их, должно быть, полным-полно.

— Едва ли они до сих пор сохранились. По словам Астрид Монсен, он неожиданно исчез примерно с год назад и не появлялся вплоть до одной из суббот

в прошлом месяце. Тогда он внезапно заехал за ней на автомобиле, как бывало раньше. Монсен прекрасно помнит, потому что Анна позвонила ей и попросила в выходные прислушиваться, не лезет ли кто в квартиру.

— Считаешь, они отправились в его летний домик?

— Я считаю, — сказал Харри, бросая дымящийся окурок в урну, где он сразу же зашипел и потух, — что эта поездка, возможно, объясняет, почему в туфле у Анны оказалась эта фотография. Помнишь, в Школе полиции вас учили, как собирать технические улики?

— Да так, немного. Да и курс-то был — всего ничего. А сам ты разве не умеешь?

— Нет. В багажниках трех служебных автомобилей лежат чемоданчики со стандартными наборами. Разные там порошки, кисточки, пластмассовая фольга для снятия отпечатков, измерительная лента, карманный фонарик, пассатижи — ну, словом, всякая всячина. Я хочу, чтобы ты заказал нам на завтра одну из этих машин.

— Харри…

— Кроме того, заранее созвонись с владельцем ближайшего магазина и точно узнай, как туда проехать. Постарайся построить беседу так, чтобы у него не закралось никаких подозрений. Скажи, что ты хочешь строить дом и архитектор, с которым ты связался, сослался в качестве образца на дачу Албу. Вот ты и хочешь на нее взглянуть.

— Харри, но мы же не можем…

— Да, и не забудь прихватить ломик.

— Выслушай же ты меня, наконец! — от громкого восклицания Халворсена две чайки поднялись в небо и с резкими криками устремились в сторону фьорда. Он принялся загибать пальцы: — У нас нет разрешения на проведение обыска, у нас нет никаких улик, чтобы можно было его получить, у нас нет… по сути, ничего. Но что еще важнее, у нас — или, точнее, у меня — нет всех фактов. Ведь ты же не все мне рассказал, сознайся, Харри?

— С чего ты взял…

— Все очень просто. Твои мотивы выглядят неубедительно. Того, что ты был знаком с этой дамочкой, вовсе не достаточно, чтобы вдруг пойти на такой серьезный шаг, как проникновение в чужое жилище, рискуя при этом своей карьерой. И моей заодно. Может, ты немного и с приветом, Харри, но ведь не совсем идиот.

Харри взглянул на плавающий в урне размокший окурок:

— Сколько мы уже с тобой знакомы, Халворсен?

— Скоро два года.

— Я за это время тебя когда-нибудь подставлял?

— Два года — это не срок.

— Так я спрашиваю, подставлял?

— Конечно же да.

— Подставлял хоть раз по-крупному?

— Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно.

— О'кей. И сейчас не собираюсь. Ты прав, я не все тебе рассказываю. И ты рискуешь потерять работу, помогая мне. Но расскажи я тебе все до конца, будет только хуже. Такие вот дела. Так что придется тебе положиться на меня. А не хочешь — не надо. Можешь катиться.

Они продолжали сидеть и смотреть на фьорд. Улетевшие чайки превратились в две маленькие точки вдали.