Богиня мщения
Шрифт:
— Ты упоминала о вечеринке, которую Лаки Сантанджело устраивает в честь дочери, — сказал он. — Расскажи об этом поподробнее.
— А что тут рассказывать?.. — Аннабель небрежно пожала плечами. — Лаки обожает свою дочь, но лично я уверена, что тут все дело в родительском эго, ведь Макс — точная копия своей мамочки. Неудивительно, что Лаки так ее балует… — Она несколько раз глубокомысленно кивнула. — Ну а тебя Лаки пригласила, потому что ты покупаешь «Ключи». Ведь она пригласила тебя, правда?
— Я никогда не смешиваю бизнес со светскими мероприятиями, — сказал Арман напыщенно. — А поскольку ты — одна из немногих, кто знает о предстоящей
— Конечно, я понимаю, — кивнула Аннабель. Она чувствовала себя польщенной тем, что Арман поделился с ней таким важным секретом. С другой стороны, ее несколько разочаровало, что он, по-видимому, не получил приглашения на вечеринку в честь Макс. Странно… Такой красавец!.. Не удержавшись, она еще раз искоса взглянула на своего спутника. Его, конечно, нельзя было сравнивать с отцом Аннабель, который был мировой знаменитостью и настоящей мегазвездой, однако выглядел Арман очень, очень неплохо, особенно с точки зрения классических канонов. Усы, конечно, придется сбрить, да и прическу неплохо бы поменять, рассуждала она. Одевался Арман тоже чересчур консервативно, однако Аннабель не сомневалась, что сумеет привести его в надлежащий вид.
С такой добычей будет не стыдно вернуться в Нью-Йорк.
Еще немного, и Арман Джордан падет к ее ногам как созревший плод. Ей останется только его подобрать.
Глава 43
Если что-то и заводило Джеральда М., так это возможность покрасоваться перед внимательной аудиторией, завороженно внимающей каждой ноте, ловящей каждый его жест. Сцена и свет направленных на него прожекторов согревали его сердце, заставляя забыть о том страхе, который певец прятал даже от самого себя. И все же от концерта к концерту он все яснее ощущал, что музыка, которую он исполнял, уходит в прошлое, превращаясь в самое настоящее ретро, понять и оценить которое способны лишь единицы. В шоу-бизнесе нынче правили бал Дидди, Джей-Зи, Алькон и им подобные — и это если не считать так называемых звезд рэпа, вспыхивающих и гаснущих чуть не каждую неделю.
Агент Джеральда уже не раз намекал — и даже не намекал, а говорил открытым текстом, — что ему пора что-то предпринять: быть может, записать компакт-диск со старыми шлягерами в новой обработке, как сделал это Род Стюарт, или даже пригласить для совместного выступления кого-то из новомодных рэп-исполнителей, но певец отказывался даже обсуждать подобные предложения. Он любил и умел петь только медленный, «задушевный», классический соул, одинаково возбуждавший чувственность как у женщин, так и у мужчин.
В Европе, кстати, Джеральд М. по-прежнему пользовался бешеной популярностью. Европейские слушатели были консервативнее и сентиментальнее, к тому же тамошняя аудитория отличалась более высокой культурой. Впрочем, возможно, все дело было в том, что для европейцев соул, родившийся из негритянских молитвенных песнопений, по-прежнему оставался экзотикой. В Америке, где новые стили и жанры появлялись чуть не каждый месяц, дело обстояло гораздо хуже, и все же сегодня он снова имел успех. Поклонники и поклонницы разошлись не на шутку — после концерта его ассистенты собрали со сцены не один мешок женских трусиков и бюстгальтеров, и Джеральд М. снова почувствовал себя счастливым.
В отличие
Увидев недовольную мину подруги, Макс, которая только что вернулась к большому столу, едва не выпалила: «Я же тебе говорила!», но вовремя прикусила язык. Ее правота никак не могла исправить положения, так зачем впустую сотрясать воздух? Кроме того, подруга и так находилась на взводе и могла устроить истерику.
— Слушай, я что-то не догоняю, — пожаловалась Куки. — Че за фигня? Мне даже смотреть на него противно — Фрэнки ведет себя как гребаный фанат.
— Многие люди ведут себя подобным образом, когда оказываются рядом со знаменитостью, — проговорила Макс как можно более нейтральным тоном. — Когда Лаки владела студией «Пантера», поклонники ходили за ней целыми толпами.
— Но он совсем не замечает меня! — возмутилась Куки, и ее глаза засверкали гневом.
Макс как раз обдумывала ответ, когда, к своему ужасу, вдруг заметила Винус, которая появилась в дверях «Настроения».
«О боже, только не это! — в панике подумала она. — Ведь тетя Винус — лучшая подруга матери и почти что бывшая жена Билли. Что делать?!»
— Знаешь, что я придумала? — быстро сказала она, перебив Куки на полуслове. — Давай смоемся отсюда. Я думаю, это научит Фрэнки быть к тебе повнимательнее. Кроме того, наше присутствие слишком напрягает Бобби: большой братец жутко трясется над своей драгоценной лицензией и боится, что мы пойдем танцевать или закажем спиртное — и нам его принесут. Наконец, мои долбаные родители тоже здесь, так что… Словом, здесь больше ловить нечего, пора перебираться в нормальный клуб, где мы сможем делать все, что захотим, и никто нам слова не скажет. Ну как, согласна?
— Да, — кивнула Куки, продолжая бросать гневные взгляды в сторону своего неверного бойфренда. — Этот неудачник еще не знает, с кем он связался!
Оказавшись за одним столиком с Лаки Сантанджело, Денвер почувствовала, как к ней возвращаются все ее страхи и опасения. И вообще, как-то все пошло не так… Не успел Бобби признаться ей в любви, как к их столику подскочила эта несносная, грубая девчонка — его сестра, а теперь к ним присоединились Лаки и Ленни Голден. Лаки, правда, держалась очень любезно и совершенно по-дружески, но Денвер все равно чувствовала себя ошеломленной и даже несколько подавленной.
Лаки была потрясающе красива.
И Ленни тоже.
Выдержать это было нелегко.
— Итак, — сказала Лаки и, тепло улыбнувшись сидевшей напротив Денвер, повернулась к сыну, — это и есть та женщина, которую ты так долго от нас прятал?
— Я вовсе ее не прятал, — ответил Бобби, сконфуженно улыбаясь. — Ведь вы уже встречались раньше, разве нет?
— Один раз. — Лаки отпила глоток мартини. — Да и то мельком.
— А я вообще ее никогда не видел, — заявил Ленни, протягивая Денвер руку. — Для меня большое удовольствие познакомиться с такой красивой женщиной.