Богиня на цепи
Шрифт:
Гидеон, наблюдающий данную картину из небольшой ниши подземного коридора, восхитился упорством девушки и глупостью мужчин.
Как легко поддаются мужские умы влиянию женского очарования. Оба повержены её детским максимализмом и стремлению к свободе. Не стоит её ломать. Пока.
***
Как несложно было догадаться, на следующее утро Мария Дэефинтис взялась за обработку самого Гидеона. Единственным известным ей способом.
– Утро доброе, Арходас Экзипнос, – с придыханием
– Как спалось, Кирия Дэефинтис? – Усмехнулся Гидеон, прикидывая как бы поскорее сбежать в лабораторию и продолжить приготовление зелья, оставленного учителем. Шеймус Зой, собственноручно убивший вчера десять человек и, как ни в чем не бывало, умчавшийся в родную школу, щедро обменял необходимость чистки пентаграммы на формулу секретного настоя из драконьей крови. В ожидании главного ингредиента Гидеон проверял свойства остального состава. Именно от этого невероятно интригующего занятия его отвлекли невероятно надоедливые гости.
– Благодарю, вы невероятно гостеприимны. – Мария улыбнулась. Детской наивной улыбкой. От которой мозг у мужчин обычно напрочь отключается. Но Гидеона тренировала злая судьба и Валерия Фиди.
– Почему такая прекрасная девушка пытается вести борьбу против власти? Что вас не устраивает? – Уточнил он. Поменяться местами с владыкой было неожиданно. Это он должен носиться по границам страны, спасая дикие племена. А Великий Феос, обычно, пауком сидит в замке, оплетая добычу паутиной.
– О чем вы? – Дочка мэра подцепила кусочек омлета и положила себе в рот. «Так чувственно не стоит жевать на людях», подумалось Гидеону. – Может быть, я была в чем-то неправа, но готова исправить все ошибки свои. – И многообещающе хлопнула ресничками.
Он откинулся на стуле и пробормотал:
– С вашей активностью поля надо пахать. За день все перепашите…
– Серьезно, хотите меня в поле отправить? – Розовый язычок прошелся по пухлым губкам. Грудь в вырезе модного платья тяжело приподнималась, выдавая волнение девушки.
– Вы девственница?
– Что, простите? – Краска залила лицо юной соблазнительницы до макушки.
– Я только девственницами интересуюсь! – Пояснил Гидеон. Грудь у Марии была размера на два меньше, чем у Валерии Фиди.
– Хам! – Девушка вскочила, бросила салфетку на стол и быстро зашагала вон из столовой.
– Леопольд Инфектум казнен на заре. – Гидеон продолжал завтракать, как ни в чем не бывало.
Мария остановилась, постояла и медленно повернулась к помощнику властелина.
– Разве не Великий Феос должен был отдать приказ? – Глаза у нее светились изумрудами в оправе длинных ресниц. И ни грамма косметики. Даже губы не накрасила. Или накрасила, но он не замечает?
– Хилэдэс Прособа будет казнен через сутки. – Запустил Гидеон еще один камешек в лавину грядущей паники.
Мария всхлипнула.
– Он же ни в чем не
«Все-таки, она туповата», – вздохнул Гидеон.
– Чтобы спасти вашего отца от подобной участи, вам следует прекратить диверсионную деятельность и выдать всех ваших союзников. – Разжевал первый помощник.
Мария задышала глубже, ротик приоткрылся, глаза заметались. Инстинкт защитника завопил, что жертва здесь именно эта невинная девушка. Невинная, но очень активная, богатая и не слишком сообразительная. Убойное сочетание для вдохновителя сопротивления. Хилэдэс Прособа скорее всего был мозгом и главой повстанцев. Леопольд Инфектум – силой.
Что за неудачники. Пятнадцать лет назад восстание было спланировано куда лучше.
– Я пойду на любую жертву… – Шепот Марии направил мысли первого помощника совсем в странную сторону.
Знала б ты какие кренделя тут Великий Феос со своей новой рабыней вытворяет, не заикнулась бы даже. Гидеона даже насмешили подобные обещания.
– Вашу судьбу решит Феос Рибелиус. Мое дело – предупредить. Еще одно свидание, и ваш отец не переживет этого. – Стекла очков свернули в лучах утреннего солнца.
– Он тут ни причем! – Девочка, наконец-то, поддалась панике и сорвалась на крик.
– Вы его дочь. Кто еще может отвечать за ваши действия. Хорошего вам дня, прекрасная кирия Дэефинтис.
Гидеон отдернул манжеты рубашки, и поправил перчатки. Подошел к Марии и медленно поцеловал ей руку. Девушка вздрогнула.
Помощник властелина первым покинул столовую, обойдя замершую жертву. Пальцы неприятно покалывало силой. Иметь под рукой беззащитную, но отважную диверсантку, безусловно, возбуждало.
19. Раздражение
Дита выспалась. Несмотря на качку и постоянные крики пограничников. Утро началось с размеренного плеска воды и пения птиц. Плыли уже по Тибру на территории Этрурии. Воздух больше не пах снегом, в нем появились нотки зелени и тепла. Река наполнилась притоками, стала шире раза в три и спокойнее шелка свежезастеленного белья.
Феос Рибелиос застыл у рулевого шеста. Глаза его отражали синеву раннего утра, разбавленную в речной воде. Возможно, он мог спать стоя. Возможно, ему вообще не требовался сон. Он управлял лодкой всю ночь и не выглядел уставшим. Под утро Всемогущий будто бы впал в транс и довел пограничников до заикания всего одной фразой: «Убей его», сказанной холодно и раздраженно.
– Почему мы не остались на ночь в Умбрии? – Вместо приветствия спросила Дита, выбираясь из-под навеса.
Рибелиус сфокусировался на девушке, и туман исчез из его глаз:
– Не люблю чужие постели.
– Плыть в темноте по порогам…
– Если бы не твое нытье про драконов, мы бы не попали в эту идиотскую ситуацию. – Раздраженье Рибелиуса сочилось тьмой.
– Ты сам предложил открыть портал и засунуть туда Гидеона!
– Вернемся, запру тебя в спальне и буду посещать только раз в месяц. И к кровати привяжу.