Богиня по крови
Шрифт:
— Не забудь про лошадей, — добавила я, подсознательно понимая, что Эпона наверняка это одобрит. — Пусть девчушка сызмальства к ним привыкает.
— Обязательно. Она полюбит их так же, как ты, — заверил меня он. — У нее будет собственная лошадка.
— Было бы круто, если бы ты достал для нее серую кобылу. Избранная Эпоны всегда ездит верхом именин на такой, серебристо-серой.
— Ладно, сделаю.
Я почувствовала дрожь в своем призрачном теле, поняла, что скоро исчезну, и заявила:
— Я люблю тебя, папа, и очень по тебе скучаю! Никогда об этом
— Я тоже тебя люблю, Чудачка, девочка моя. Постарайся вернуться еще раз, навестить меня.
— Хорошо. Передай маме Паркер, что я ее люблю.
— Конечно. Ой, чуть не забыл. С днем рождения, Шаннон!
— Спасибо, папа. Не забывай об осторожности… — прокричала я.
Гостиная и отец скрылись из виду. Я пролетела сквозь крышу, а затем вновь оказалась в огненном туннеле.
— Вот черт! — Я слишком резко села в постели, ощутила боль во всем теле и поморщилась.
— Рия, что такое? — Клан-Финтан кинулся ко мне.
Он явно только что вернулся из священной рощи. От него слегка попахивало потом и сырой землей.
Трясущейся рукой я убрала с лица непокорные волосы и пояснила:
— Магический сон. Сегодня он как-то по-особенному встревожил душу. Эпона послала меня в Оклахому.
— Почему туда? — Темные глаза моего кентавра беспокойно прищурились.
Я ответила вопросом на вопрос:
— Ты ведь не нашел тела Рианнон?
— Нет. — Тут на его лице промелькнула догадка. — Она умерла в твоем старом мире.
Я кивком подтвердила это и добавила:
— Но сначала родила. Сегодня. Девочку, которую будут воспитывать мои родители. Они так решили.
Клан-Финтан испытал не меньшее потрясение, чем я, когда обнаружила Морриган на руках отца. Затем я проследила за его взглядом, и мы уставились на прекраснейшую малышку, мирно спавшую в колыбельке, стоявшей возле нашей постели.
— Дочь Рианнон — точная копия Мирны, — сказала я и увидела, как Клан-Финтан вздрогнул от удивления.
— Зачем Эпона послала твою душу к отцу? — спросил кентавр, и я заметила тревогу, таившуюся в его глазах.
— Она хотела, чтобы я предупредила его. Прайдери освободил Рианнон из дерева. Ей предстояло стать его подданной или еще кем, но рождение дочери изменило… излечило ее. — Из-за нахлынувших эмоций у меня перехватило в горле, поэтому мне пришлось прокашляться, прежде чем продолжить: — Перед смертью Рианнон поручила прощение от Эпоны. Ее связь с темным богом быка разорвана, но Прайдери, видимо, по-прежнему охотится за Избранной Богини… или ее дочерью.
— Лучше бы этой темной твари поискать удачи где-то в другом месте. Его злобные нашептывания не коснутся ушей нашей доченьки.
— Вот почему Эпона велела мне предостеречь отца. Прайдери не может заполучить меня, Мирну или любого другого ребенка, который у нас с тобой, возможно, родится. Поэтому логично предположить, что он остановит свой выбор на…
— Дочери Рианнон, — договорил за меня Клан-Финтан.
— Точно, — сказала я.
— Твой отец готов сразиться
— Он ни за что не позволит тому, кого любит, перейти на темную сторону, — мрачно улыбнулась я.
Клан-Финтан, разумеется, не видел «Звездные войны», даже старые серии, но прекрасно понял, что я имела в виду, и спросил:
— Сумеет ли он остановить ее? В свое время Маккаллану не удалось помешать Рианнон соблазниться тьмой.
Я похолодела, вздрогнула и сказала правду:
— Не знаю. Нам остается ждать, надеяться…
— И молиться о помощи Эпоны, — добавил муж.
Я повторила его последние слова и мысленно взмолилась: «Пожалуйста, Богиня!.. Пусть это и не твой мир, но как-нибудь помоги отцу, маме Паркер и маленькой Морриган».
Тут моя дочь начала копошиться, и все мое внимание переключилось с Оклахомы и тьмы на Партолону и свет новой жизни.
Часть вторая
1
Оклахома
С первых своих сознательных лет Морриган знала, что она не такая, как все. Да, девочка воспитывалась у бабушки с дедушкой, но ей попадались и другие дети, которые жили точно так же. Их родители были лузерами. Дело не в том, что ее отец и мать умерли, хотя она не знала никого, кто остался бы круглой сиротой. Никакой роли не сыграло и то обстоятельство, что бабушка и дед учили ее каким-то странным вещам, когда дело доходило до религии. В Оклахоме всегда чтили протестантизм, но даже в Броукн-Эрроу ей попадались школьники, исповедовавшие другие убеждения. Ладно, их было немного, но все же…
Она отличалась от всех по другой причине. Девочка слышала и чувствовала то, чего не воспринимали другие.
Морриган вздохнула и продолжила свое занятие. Она доставала из стенного шкафа дневники и аккуратно складывала их в коробки.
— Вот она, вся моя странность, занесена в тетради в хронологическом порядке на радость публике. — Морриган склонилась и замахала руками так, словно принимала одобрение толпы. — Нет-нет!.. Зачем же такие аплодисменты?! Это чересчур, в самом-то деле.
— Морри, милая, тебе помочь?
— Нет, ба! Я в порядке.
— Хочешь стаканчик сладкого чая?
Морриган снова вздохнула, но приподняла уголки губ и постаралась передать улыбку голосом:
— Нет, ба. Не беспокойся. Я сама здесь управлюсь, мне немного осталось.
— Ладно, но скоро придут твои подружки. Если все-таки нужна моя помощь…
— Мама Паркер, да оставь ты девочку в покое. Если она говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть!..
Морриган захихикала, услышав, как ворчит дедушка, а бабушка спокойно ему отвечает. Дед всегда знал, когда внучку нужно предоставить самой себе. Бабушку она тоже любила, разумеется, и была ей благодарна, но та имела склонность… в общем, держать ее под прицелом. Восемнадцатилетней девушке, собирающей вещи, чтобы отправиться в колледж, такое пристальное внимание совершенно не нужно. По крайней мере, не круглые сутки.