Богиня по крови
Шрифт:
«Терпение, Возлюбленная», — раздался ответ, слишком хорошо мне знакомый.
Я обернулась, сцепила руки на груди и увидела, что Клан-Финтан просто сиял от родительской гордости, глядя на нашего единственного ребенка.
— Наконец мое сердце спокойно. Теперь обе мои девочки со мной.
Он посмотрел на меня, и я сразу поняла, что его улыбка относилась и ко мне, на секунду забыв, что наша дочурка чуть не довела меня до белого каления. Я могла думать только о том, что за без малого двадцать лет он стал лишь красивее. Моя любовь к нему только крепла.
Но тут я вспомнила причину неожиданного приезда
— Расскажи отцу, почему ты вернулась домой. Тогда, смею думать, он уже не будет так счастлив тебя видеть.
— Совсем не обязательно так сердиться, мама. — Дочка хмуро взглянула на меня. — На самом деле это приятная новость.
Я громко фыркнула, намеренно подражая вышеупомянутому отцу.
Клан-Финтан бросил на меня говорящий взгляд — мол, позволь мне разобраться с этим. Я подняла руки, шутливо сдаваясь, а на самом деле радуясь возможности отойти в сторону. Кентавр посмотрел на Мирну сверху вниз.
По его тону было ясно, что он давно привык разводить по разным углам двух вспыльчивых рыжих бестий.
— Что ты натворила, Мирна? Почему твоя мать так расстроена?
Дочурка взглянула на него яркими голубыми глазками, весело улыбнулась и ответила:
— У меня будет ребенок, папа! Мы с Грантом поженимся!
Я услышала, как Аланна тихо охнула. Клан-Финтан перевел взгляд на меня.
— Тебя предупреждали, — лаконично заметила я.
— И где этот самый Грант?
Я усмехнулась, услышав грозные нотки в спокойном голосе мужа. Мирна прекрасно поняла, к чему шло дело. Отцовское спокойствие лишь предвещало бурю. Он запросто мог растоптать прелюбодея-слизняка, не оставив от него мокрого места. Дочка развернулась лицом к Клан-Финтану.
Я с любопытством наблюдала за ними. Обычно Мирна так напоминала меня, что это даже слегка пугало. Конечно, она моложе, стройнее и выше. Волосы у нее чуть темнее, глаза голубые, как у моего отца, а не мои, темно-зеленые. Но в остальном мы с ней так похожи, что ни у кого не возникает сомнения насчет матери и дочери. Черты Клан-Финтана я видела в ней достаточно редко, разве что в тех случаях, когда она упрямилась. В такие минуты строгий решительный взгляд Мирны в точности напоминал отцовский. В данную минуту она стала стопроцентной копией упертого Клан-Финтана.
— Папа, он ждет, пока я сообщу вам обоим нашу новость, а потом присоединится ко мне.
Клан-Финтан приподнял темную бровь, взглянул на дочурку и спросил:
— А почему он не захотел сначала прийти к нам с матерью и попросить разрешения на ваш брак, как сделал бы благородный человек?
— Он же не дурак. — Мирна тоже изогнула бровь, идеально скопировав отца. — Любой благоразумный человек испугался бы предстать перед такой парочкой, как вы. Но все равно, несмотря на смертельный страх, он хотел прийти со мной. Это я не позволила ему, понимая, что сначала сама должна переговорить с вами.
— Отлично. Ты с нами поговорила. Теперь ступай и приведи паршивца, чтобы твой папочка мог выбить из него дурь, — сказала я с приятной улыбкой.
— Ты абсолютно уверена в том, что носишь ребенка? — Нежный голосок Аланны прозвучал непривычно резко, заставив нас посмотреть на нее.
— Да, конечно, — радостно ответила Мирна, а мне с таким же энтузиазмом захотелось ее придушить.
Аланна зажмурилась, как от боли. Какого черта? Она
А потом и до меня дошло, да так, что я перестала дышать, попятилась на ослабевших ногах, наткнулась на мраморную скамью, которая стояла за моей спиной и опустилась на нее, не позволив себе упасть.
— Нет… — только и могла я сказать.
Аланна поспешила ко мне и взяла меня за руку.
— Мама!
— Мирна, мы говорим о том самом Гранте, которого ты знаешь с детства, единственном сыне Макклуреса, владельца виноградника, примыкающего к нашему храму?
— Конечно, мама. Другого Гранта не существует. — По глазам дочери я поняла, что она догадалась, почему мы с Аланной так расстроились. — Для меня не существует другого мужчины или кентавра. Я люблю Гранта. Он отец моего ребенка. Спроси Эпону, мама. Она в курсе.
Я услышала, как Клан-Финтан тихо выругался. Значит, он только сейчас понял все последствия заявления Мирны.
— Мама!.. — Мирна присела рядом, взяла мою другую руку и заговорила очень нежно, будто вдруг сразу повзрослела: — Тебе давно известно, что я не стану Избранной Эпоны после тебя.
— Нет, — прошептала я сквозь слезы. — Ничего подобного я не знала.
«Прислушайся к дочери, Возлюбленная. Мирна знает, чего хочет ее сердце, и принимает свою судьбу».
— Нет, знала. Эпона ведь ни разу не говорила со мной. — Я открыла было рот, но дочурка поспешила добавить: — Богиня меня любит меня, я чувствую. Я ее тоже обожаю. Мне нравятся ритуалы и церемонии благословения, которые ты исполняешь. Но у меня никогда не возникало ни малейшего желания самой этим заняться. Более того, мама, я не обладаю божественным даром. Это тебя приветствуют деревья. Твое имя поют камни. Твоя душа путешествует во время магического сна. Со мной же не происходит ничего подобного. — Мирна помолчала, потупив глаза. — Я люблю тебя и по-настоящему пыталась стать такой, как ты хочешь, но всегда мечтала быть матерью и помогать Гранту возделывать виноградник. — Тут она расплакалась. — Прости, что разочаровала тебя и папу.
Мое сердце готово было разорваться, когда я обняла дочь.
— Нет, милая, мы с отцом нисколько не обижены. Мы тебя любим.
Мирна припала ко мне. От ее упрямой бравады не осталось и следа, плечики вздрагивали от рыданий. Но тут нас обеих обнял Клан-Финтан. Сначала он поцеловал нашу дочь, а потом меня.
— Если это тот мужчина, который тебе нужен, то приводи его сюда. Он получит мое благословение, — сказал мой муж.
— Обещаешь? — Мирна шмыгнула носом, отстранилась от отца и взглянула ему в лицо.
— Тебе клянется верховный шаман Партолоны, — торжественно заверил он.
Тогда дочь перевела взгляд на меня и сказала:
— Я действительно сожалею, что мне не суждено быть Избранной Эпоны, мама. Знаю, ты всегда хотела этого для меня.
Я заглянула в глаза Мирны и поняла, что нанесу ей неизлечимую рану, если признаюсь, как сильно опечалена тем, что она не поступит на службу Эпоне после меня. Я ни за что не могла этого допустить, поэтому просто улыбнулась и кончиком шелковой накидки вытерла слезы с ее лица.