Богиня под прикрытием
Шрифт:
–Но это не дает ему права говорить всякую ересь! – возмутилась я.
–Говорить-то он как раз может, – возразил Матей, попутно поставил на стол еще одно блюдце и положил в него несколько ложек густой сметаны. – Только это ничего не изменит. Завтра же будет запущен процесс его отчисления.
Я озадаченно заморгала. Отчисление… какое неприятное слово. С одной стороны, меня радовала мысль, что в таком случае больше не придется встречаться с нахалом в стенах универа, а с другой стороны, подняла голову студенческая солидарность – все-таки отчисление это серьезно. Это… это ведь может сломать человеку жизнь! А с третей стороны, распространение
–Жаль, что он ступил на этот путь, – тем временем серьезно проговорил Матей. – Но это его выбор, позволить ему ломать жизнь других я не имею права.
Я задумчиво покивала в ответ, а Лексуш приподнялся на задних лапах и, узрев на столе блюдце со сметаной, шумно втянул воздух ноздрями. Его хозяин же, как ни в чем ни бывало, просто пододвинул посудину к краю стола. Кот чинно поставил передние лапки на скатерть и принялся трапезничать. Честное слово, ему только салфеточки не хватало!
–Э-э… а-а? – я изумленно воззрилась на котяру. В нашем питомнике такими повадками обладала только Мелани. Мама всегда говорила, что в детстве избаловала ее, а потом уж перевоспитывать поздно было.
–Лексуш потомственный аристократ, – пояснил Матей. – Лапы он после улицы моет, ты не думай.
–Сам? – переспросила я.
–Сам, – пожал плечами он. – А что такого? Включать и выключать воду он умеет, – Матей тихо рассмеялся и вдруг спросил: – Ты вот лучше скажи, как ты узнала, что моя прабабушка мне не родная?
–Да как… – я немного смутилась. – Энергетика дома… вибрации. Короче, не знаю. Я это чувствую и все тут! – последняя фраза вышла какой-то неубедительной и я зачем-то добавила: – Экстрасенс я…
–Ммм… и давно? – обеспокоенно поинтересовался Матей.
Ну вот… зря я ему это сказала. Конечно, это правда, но ведь есть люди, которые вообще не верят ни во что сверхъестественное. А он все-таки человек науки. Сейчас начнет сомневаться.
–Наверное, всю жизнь, – тем не менее ответила вслух.
–Ммм… – опять неопределенно промычал он. «Все-таки сомневается!» – подумала я. Но его следующая фраза меня удивила: – А мама знает?
–Мама? – я даже немного опешила. – Нет, а зачем?
–Просто… экстрасенсорные способности обычно передаются по женской линии, – с небольшой заминкой ответил Матей.
–Возможно, но не в моем случае, – возразила я. Ведь если бы мама была экстрасенсом, то я бы уж точно была в курсе.
–А вообще кто-то знает? – продолжал расспрашивать Матей.
–Папа знает, – пожала плечами я.
–Это хорошо, – он кажется выдохнул с облегчением и, слегка нахмурившись, добавил: – Но ты все-таки и маме тоже сказала бы.
–Скажу когда-нибудь, – неопределенно пообещала я и решила уточнить: – А как ты относишься к экстрасенсорике?
–Любые способности требуют развития, – немного подумав, ответил он. – А такие тем более. Вот ты почувствовала, что я не имею родственной связи с бывшей хозяйкой этого дома. А почему сказать не можешь.
–Не просто с бывшей хозяйкой, а с той, для кого этот дом строили, – уточнила я. – И я могу объяснить, что именно почувствовала, но не могу ответить на вопрос как это получается.
–И что ты почувствовала? – осторожно спросил он и склонил голову набок в ожидании моего ответа.
Я тяжело вздохнула. Вообще-то это сложновато объяснить, но раз уж сказала, то придется. Начала издалека. Можно сказать, с теории. Каждый
–В твоем доме лишь две четкие линии, – я перешла от теории к конкретике. – Я знаю, какая из них первична и к какой имеешь отношение ты. Как это выходит, не знаю, – я улыбнулась и развела руками.
Матей задумчиво почесал кончик носа, затем подлил чаю в чашки и наконец спросил:
–Ты видишь ауру?
–Если ты имеешь ввиду вихри энергий вокруг физического тела, то да, вижу, – честно ответила я. Умолчала только о том, что это видение открывается обычно когда ему удобно, а не тогда, когда мне надо.
–И… мою тоже? – Матей озадаченно нахмурился.
–Твою… – я закусила губу. Альтернативное зрение именно сейчас посчитало, что оно мне без надобности. Так что не видела я его ауры… а раньше как-то не стремилась разглядывать. – Чтобы увидеть твою ауру, наверное, надо отойти подальше, – в итоге сказала я после достаточно длительных размышлений и с видом эксперта добавила: – Думаю, метров на двадцать-тридцать…
Матей какое-то время молчал, а потом вдруг рассмеялся.
–То есть, ты предполагаешь, что она у меня слишком большая? – спросил он сквозь смех.
–Я даже предполагаю, что сейчас нахожусь в ней, – прищурилась я. А что, такое действительно возможно.
Матей перестал смеяться и закашлялся. Хлебнул чаю и через какое-то время сказал:
–Интересная ты, Маруся. На экзамене плачешь, хотя знаешь предмет на «отлично», а о том, чего совсем не знаешь, говоришь абсолютно уверенно, – он пристально посмотрел мне в глаза. – И что самое удивительное, попадаешь в точку.
–А ты откуда знаешь, что я права? – понизив голос до шепота, спросила я.
–Я занимался исследованиями ауры, – невозмутимо ответил он. – Наша научная группа разрабатывала прибор, позволяющий ее видеть. Естественно, все участники были в роли подопытных.
–Правда? – воскликнула я и чуть не подпрыгнула на стуле. – Расскажешь? Или это сверхсекретно?
–Нет, не секретно, – с улыбкой ответил Матей и начал обстоятельно описывать суть эксперимента, в котором участвовал.
Я слушала, широко открыв глаза и подперев ладошкой подбородок. Потом стала задавать уточняющие вопросы. Тема была чрезвычайно мне интересна. Единственное, о чем я жалела, так это о том, что сама не попала в ту исследовательскую группу! А еще я тайно радовалась, что Матей оказался человеком увлеченным сверхъестественным и в этом мы с ним были на одной волне. Он не говорил, что это все чушь, воображение, что этого не существует, он все пытался объяснить с научной точки зрения. И самое удивительное, что у него получалось. Он утверждал, что любое явление имеет свое толкование. Просто его нужно искать.