Богиня тьмы
Шрифт:
— Ни о чем не думай, Лив, — сквозь заволакивающий сознание туман услышала я тихий мужской голос. А после ощутила легкое прикосновение губ к своему лбу — нежное, приятное, навевающее будоражащие кровь воспоминания.
Мгновение спустя послышались удаляющиеся шаги и скрип старой деревянной двери. Усталость быстро сморила меня, и я наконец впала в тяжелую дрему.
Примечания:
Херес — сорт крепкого виноградного вина.
Стоило выйти из душной таверны, как легкие наполнил свежий воздух, пропитанный легкими нотками хвои и запахом сырой земли. Калеб на миг задержался у двери, прикрыл от наслаждения веки, чувствуя, как смрад, увязавшийся за ним, медленно растворяется в ночной тишине. А затем осмотрелся в попытке зацепить взглядом
Такая красивая и умиротворенная. Слабый ветер трепал прядки ее длинных иссиня-черных волос, нежно поглаживал персиковую кожу лица. Кажется, ночь тревожила ее холодом — Калеб заметил, как Далия обхватила себя руками за плечи и чуть сжалась, будто пытаясь спасти оставшееся внутри тепло.
Мужчина готов был простоять так всю ночь — молча наблюдая за удивительно спокойной и оттого еще более красивой девушкой — но острое желание прижать к себе хрупкое на вид тело заставило его обозначить свое присутствие. Он осторожно прокашлялся, стараясь не напугать витающую в облаках Лию. Вздрогнув, она обернулся, и секундная тревога на ее лице быстро сменилась по-детски невинным восторгом.
— Все никак не привыкну к тому факту, что ты с легкостью можешь прятать свою энергию, — улыбнулась Далия и приглашающе похлопала по ступеньке рядом с собой. — Посиди со мной. Сегодня такая красивая ночь. Не хочется заходить внутрь.
— Эта ночь ничем не отличается от остальных, — невесело протянул Калеб, опустился на ступеньку и прижал к себе девушку. Меж лопаток деранул мороз, когда она прижалась щекой к его плечу. — Ты ж замерзла, Ли.
— Ага. — Далия осторожно переплела свои пальцы с огрубевшими горячими пальцами Калеба и добавила: — Порой завидую способности Лив согревать себя.
Калеб не удержался и хмыкнул в ответ:
— Ну, сегодня она решила согреть себя иным способом. Я думал, она спит мертвым сном, но нашел ее не дремлющей на койке, а скучающей за стойкой в компании рисового вина.
— Лив лучше не пить… Ты отвел ее обратно?
— Да, не переживай. Теперь она точно забылась во сне.
На короткий миг между ними воцарилось молчание. Закрыв глаза, Далия глубоко вздохнула, чувствуя приятное мужское тепло, перетапливающее ее внутреннее напряжение в безмятежность, и запах лавандового поля — тонкий и ненавязчивый, с цветочными и древесными нотками. Так пах Калеб. Порой рядом с ним она испытывала бесконечное спокойствие. Впервые странное, ранее не испытываемое чувство зародилось в ней несколько месяцев назад, когда, узнав правду о рыцаре, она стала чаще проводить время в его компании. Вскоре привязанность переросла в нечто большее, и связь, возникшая еще при знакомстве, укрепилась в ночь зимнего солнцестояния. И пусть другие демоны считали, что танец полукровки и чистокровной представительницы расы не имеет силы, Далия знала наверняка — связующий танец в ту волшебную ночь объединил их сердца, не оставив в них места для кого-либо еще.
— Калеб, — тихо позвала Лия и, когда мужчина чуть сильнее сжал ее ладонь, неуверенно произнесла: — Мама рассказывала мне, что демоны любят всего раз за всю свою длинную жизнь… — Она ненадолго замолчала, почувствовав, как напряглась рука Калеба, и спустя несколько тягостных секунд продолжила: — Они выбирают пару один раз в жизни. Мама говорила, что демон может долго находиться в поисках, но если находит, понимает сразу — что это настоящая любовь. Интересно, смогла бы она полюбить кого-то еще, если бы была жива…
— Не смогла бы, — резко ответил Калеб. Он почувствовал, как девушка вздрогнула от его холодного голоса, и, слегка улыбнувшись, добавил мягче: — Отец не полюбил.
— Наверное, это тяжело, — слабо выдохнула Далия. — Демоны живут очень долго, и легче коротать столетия вдвоем, нежели в одиночку.
— Так и есть. У отца была лишь одна причина задержаться в этом мире и не уйти в Пустоту. Возможно, если бы не я — он бы присоединился к моей матери. Только вот… они очень разные, и я не уверен,
— Что с ними происходит после смерти? — полушепотом спросила Лия, поглаживая большим пальцем обветренную кожу мужской руки.
— Ну… их участи не позавидуешь. Они превращаются в морскую пену и спустя несколько дней оседают на дно. Отец, конечно, наивно полагал, что русалки обращаются в рифы и размер рифов зависит от того, сколько лет прожила русалка, но я не уверен в этой теории.
— А твоя мама? Что случилось с ней?
— Ее убили на суше, поэтому она не смогла превратиться в пену. Как-то отец рассказал мне о том, что сделал с ее мертвым телом. Честно говоря, он не часто говорил о маме, но в тот вечер эмоции накрыли его с головой, и он долго плакал, не выпуская маленького меня из крепких объятий. — Калеб облизнул сухие губы и нервно дернул щекой. Детские воспоминания оказались довольно болезненными. — После смерти мамы отец хотел вернуть ее в море, туда, откуда она пришла. Но море не приняло тело, не способное принять истинный вид. Мама была отвергнута стихией, своим домом и семьей. Такова оказалась расплата за запретный союз разных кровей — провести вечность в не родном обличии. И папе ничего не оставалось, кроме как похоронить ее как человека. Где-то на юге до сих пор стоит ее могилка, заросшая мхом и лазурными ипомеями^1. Отец часто пропадал там, а меня брал с собой лишь пару раз, но мне этого хватило, чтобы прочувствовать всю боль, прожигающую отца, и познать мучения, терзающие маму.
— Мне жаль… — шепнула Ли и сглотнула колючий ком слез. — Твой отец не заслужил подобных страданий.
— Может и не заслужил. Но это был его выбор. Он понимал, чем это может обернуться, и все же не смог устоять перед силой связи.
— Но что ему оставалось делать? — возмущенно спросила Далия. — Разве мы виноваты в том, что оказываемся связаны не с себе подобными, а с представителями других рас? Демоны любят всего раз… И что же… теперь нам страдать столетиями из-за глупого запрета?
— Этот запрет возник не просто так. — На губах Калеба заиграла легкая улыбка, и он коснулся виском головы девушки, посылая к ее источнику слабые успокаивающие энергетические волны. — Знаешь легенду о бескрылом демоне?
— Нет… Были и другие демоны, лишившиеся крыльев?
— Только один, — продолжил мужчина. — Это было очень давно, тогда еще не существовало закона о неприкосновенности. Несколько веков назад женщина-демон полюбила латунного^2 дракона с горы Тарако, где обитают самые большие и опасные драконы. Она, как и остальные демоны, не ведала, к чему приведет этот союз. Говорят, что, когда женщина родила дитя, уместившее в себе разрушительную силу двух могущественных рас, небо разверзлось целыми потоками огня, что привело к гибели сотен мирных существ. Природный баланс впервые был так сильно нарушен. Младенца-полукровку убили, а женщину, породившую его, лишили крыльев, силы и свободы. Но, не выдержав такого испытания, она погибла спустя пару дней. Тогда жрецы и издали закон о неприкосновенности — посмевший нарушить его, мог лишиться своей демонической сущности. Это было непомерно высокой ценой, но даже она не остановила многих демонов. Были и другие случаи запретных союзов, но вместо того чтобы расстаться с крыльями, демоны самовольно бросались в объятия смерти, не получая шанса на возрождение. Моему отцу повезло больше — Арон не позволил демонам лишить его ни крыльев, ни жизни. А может, эта доброта со стороны лидера лишь навредила папе. Ведь такая жизнь хуже смерти.
— Сложно встать на чью-либо сторону, — наконец шепнула Далия, борясь с непонятным жгучим чувством внутри, возникшим после рассказа Калеба. — Я понимаю, что нарушение баланса чревато последствиями, но боюсь остаться одна.
— Ли… — Мужчина осторожно отстранился от Далии и повернул ее к себе лицом, легонько сжав подрагивающие то ли от холода, то ли от тоски плечи. — Так и знал, что ты неспроста начала этот разговор, — улыбнулся он краешком губ, поймав грустный взгляд кристально-голубых глаз, таящих волнение и великую внутреннюю силу. — Думаешь, только демоны любят раз в жизни?