Богословие творения
Шрифт:
Церковная борьба происходила в Методистской епископальной церкви, Протестантской епископальной церкви и даже в Южной пресвитерианской церкви, но самые большие битвы были в Северных пресвитерианских и Северных баптистских деноминациях. Мейчен был бесспорным лидером пресвитериан. Баптисты для ведения борьбы создали Национальную федерацию северных баптистов-фундаменталистов (1921), Фундаменталистское общество (1921) и Баптистский библейский союз (1923). Сражения разыгрывались на полях преподавания в семинариях и при подготовке миссионеров. Во многих отношениях, однако, реальные цитадели фундаментализма удерживались южными баптистами и растущим числом новых независимых
В политике фундаменталисты выступали против преподавания теории эволюции Дарвина в государственных школах, что привело к известному делу Скоупса (1925) в Дейтоне (штат Теннесси). Уильям Дженнингс Брайан, пресвитерианский мирянин, три раза выдвигавшийся кандидатом на пост президента США, стал признанным лидером борьбы с эволюцией.
Судебное разбирательство, неофициально известное как «Обезьяний процесс», состоялось в 1925 году, когда Джон Скоупс, учитель биологии одной из американских школ, был обвинен в нарушении закона штата Теннесси, который запрещал преподавать теорию эволюции. Джон Скоупс был признан виновным, но приговор был опротестован по техническим причинам, и обвиняемый более в суд не вызывался. Процесс получил широкую гласность, так как множество репортеров ринулось в небольшой городок Дейтон, чтобы осветить битву знаменитых адвокатов, представляющих интересы каждой из сторон. Уильям Брайан представлял интересы стороны обвинения, в то время как Кларенс Дэрроу, авторитетный адвокат, защищал Скоупса.
Суд выявил растущую пропасть в американском христианстве и два пути поиска истины: «библейский» и «научный». Либералы восприняли суд как знак все возрастающего разделения в Соединенных Штатах: разделения между образованными, толерантными христианами и узко мыслящими обскурантскими христианами.
В современной Америке дух «Обезьяньего процесса» живет и здравствует в движении Intelligent Design (ID, «Разумный замысел»), которое пропагандируется и солидно финансируется Институтом Дискавери в Сиэтле (США). Институт является мотором, стоящим за этим движением, он осуществляет свои кампании через свое подразделение – Центр науки и культуры – под руководством собственного PR-агентства Creative Response Concepts.
Институт Дискавери стремится продвигать «разумный замысел» и дискредитировать эволюционную биологию, которую институт называет «дарвинизмом». Институт постоянно заявляет, что преподавание эволюции ведет к евгенике и нацизму, а «разумный замысел», вид креационизма, напротив, сохраняет веру, так как определенные свойства вселенной и живых существ лучше всего объясняются сверхъестественным вмешательством – разумной причиной, а не неуправляемым процессом, таким, как естественный отбор.
В конце 1920-х казалось, что воинствующим фундаменталистам не удалось изгнать «модернистов» из американского протестантизма и они проиграли борьбу с эволюционизмом.
Ортодоксальные протестанты, которые все еще численно доминировали во всех деноминациях, теперь включились в борьбу между собой. Во время Великой депрессии 1930-х термин «фундаменталист» постепенно стал применяться только к одной части тех, кто оставался верным традиционным основам веры. Между тем неоортодоксия Карла Барта с ее критикой либерализма нашла сильных приверженцев в Америке.
В этот период фундаменталисты выступили со своей богословской концепцией,
В 1940-е годы, особенно после Второй мировой войны, фундаменталисты постепенно разделились на два лагеря. Были те, кто продолжал пользоваться термином «фундаменталист», чтобы приравнять себя к «истинному христианству библейской веры». Были и другие, которые стали рассматривать этот термин как нежелательный, ассоциирующийся с расколом, нетерпимостью, борьбой с интеллектуалами, а также с равнодушием к социальным проблемам. Эта вторая группа хотела восстановить общение с теми ортодоксальными протестантами, которые все еще составляли подавляющее большинство духовенства и мирян в больших северных церквах, среди которых были пресвитериане, баптисты, методисты и члены Епископальной церкви. Эта группа стала называть себя «евангельcкой», в их понимании этот термин обозначал истинное христианство. В 1948 году некоторые из них начали именоваться «неоевангелистами».
Термин «фундаменталист» был принесен в 1950-е годы огромным количеством южных и независимых церквей. Его с гордостью использовали в таких школах, как Университет Боба Джонса, Библейский институт Моуди и Далласская богословская семинария, а также сотни евангелистов и радиопроповедников. Международный совет христианских церквей (1948) стремился этот термин пустить в оборот по всему миру в противовес Всемирному совету церквей, который в то время считался слишком либеральным. Таким образом, термин «фундаменталист» приобрел особое значение в качестве отличия от евангелистов или неоевангелистов.
Тем не менее у фундаменталистов и евангелистов 1950-1960-х было много общего. И те и другие придерживались «традиционного» буквального толкования Священного Писания и христианской доктрины, и те, и другие участвовали в евангелизации, движении пробуждения, миссии, выступали за чистоту личной морали, были категорически против курения, употребления алкогольных напитков, отвергали театр, видео, карточные и другие игры. Все они идентифицировали «американские ценности» с «христианскими ценностями». И те и другие надеялись на создание такой социальной структуры, которая отделила бы их от остальной (декадентской) части общества.
Фундаменталисты, однако, считали, что они отличаются от других протестантов и неоевангелистов и что они более верны «библейскому христианству» и более воинственно настроены против атеистического коммунизма. Они обычно выступали против популярного евангелистского проповедника Билли Грэма, не читали Christianity Today, считавшийся слишком либеральным. Вместо этого они поддерживали выступления собственных евангелистов и радиопроповедников, свои газеты и школы. При этом фундаменталисты, как правило, были сильно разобщены между собой, и потому им трудно было добиться единства и сотрудничества своих единомышленников по всей стране.