Бокал эльфийского

Романовская Ольга

– Что вы хотели?
– Валентайн поднял голову.

Пунцовая Лара быстро положила на стол мятое заявление и попыталась скрыться за дверью. Руки вспотели, платье душило, как утром.

– Госпожа Даш, задержитесь, пожалуйста, - остановил её Валентайн и, нахмурившись, пробежал глазами заявление. Нахмурившись, гневно спросил: - Это что за детские шалости! Не подпишу.

– Пожалуйста!
– взмолилась Лара.
– Я... я всё равно не смогу тут работать. Да и вам неприятно...

– Неприятно что?

Валентайн указал на стул, и

госпожа Даш покорно села.

Наведённая с таким трудом красота расплылась, никакая пудра теперь не поможет.

– Ну, это, - Лара покосилась на чайник.
– И вообще, вы не имеете права отказать.

Декан фыркнул и демонстративно порвал заявление. Остатки выбросил в мусорное ведро и невозмутимо вернулся к прежнему занятию, только на губах играла лёгкая усмешка.

– Вы... вы... Я новое напишу!
– покрасневшая Лара нервно комкала в руках шарфик и мечтала провалиться сквозь землю.
– И к ректору пойду.

– Пишите, - пожал плечами Валентайн, - он спустит заявление мне, а я не подпишу.

– Почему?
– чуть не плача, спросила Лара. Так хотелось раскрыть зонтик и отгородиться им от декана.
– Вы радоваться должны...

– Чему?
– Валентайн захлопнул ежедневник и вперил в подчинённую пристальный взгляд.
– Тому, что потеряю преподавателя в разгар семестра? Тут огорчаться впору, а не радоваться. Сядьте!

Госпожа Даш осталась стоять, и декану пришлось повторить свою просьбу. Помедлив, Лара покорно устроилась на краешке стула, спрятавшись за поднятым воротником пальто. Казалось, она школьница, которую сейчас на глазах всего класса отругает учитель. Почему, почему Лара не могла влюбиться в кого-то другого, желательно не коллегу?!

– Вы упоминали некие важные обстоятельства, которые мешают вам исполнять обязанности должным образом, озвучьте их.

Валентайн переместил на стол вторую чашку и поинтересовался:

– Слабый, крепкий?

Лара отказалась от чая и, не глядя на начальника, выдохнула:

– Моё постыдное поведение.

– Раскаянье - хорошо, но, госпожа Даш, я не вижу взаимосвязи. Я угрожал вам расправой, пустил слухи по университету?

Лара покачала головой.

– Нет, но я сама не смогу работать. Это такой позор!

Плечи госпожи Даш затряслись, и она судорожно потянулась к сумочке, чтобы достать платок, но Валентайн опередил её. В мгновение ока оказавшись рядом, чуть запрокинул голову одной рукой, а второй всучил в руку горячую чашку.

Пальцы декана обжигали, прикосновения вызывали дрожь. Лара боялась дышать, чтобы не спугнуть видение, а Валентайн безуспешно давал советы, как удержать слёзы. Госпожа Даш его не слышала. Всё плыло, как в тумане: кабинет, слова, произносимые ровным, спокойным голосом, цветок на окне, события минувшего утра...

– Госпожа Даш, что с вами?

Лара очнулась только от похлопывания по щеке и едва не опрокинула на пальто чашку, хорошо Валентайн успел вовремя подхватить. Он смотрел на неё с удивлением и тревогой, даже предложил

вызвать врача.

– Если вам нездоровится, так и скажите, дам отпуск.

Такой соблазн! Лара уже открыла рот, чтобы пролепетать: 'Да', но в последний момент раздумала и помотала головой. Отпуск не решение проблем, он ничего не изменит. Валентайн всё помнит и никогда не забудет, даже если не будет ставить палки в колёса.

– Тогда можно перевод?..
– Лара с мольбой заглянула в зелёные глаза. Теперь они напоминали мох: немного посветлели, но всё такие же прекрасные.
– На другой факультет. Хоть лаборанткой!

– Госпожа Даш, чего вы боитесь?

Дрожь волной прошлась по телу, когда его рука мимолётно коснулась плеча. Лара даже перестала дышать. Сердце зашлось сладкой истомой, а потом её сменила пустота, холодная, бездонная. Ещё миг - и, наоборот, стало нестерпимо душно от жара.

Валентайн стоял так близко, держа злополучную чашку, что Лара ощущала запах парфюма. Горечь морских просторов, чем ещё мог пахнуть обладатель глаз цвета бездонной глубины?

Госпожа Даш отчаянно вцепилась в сиденье стула. Дрожь усиливалась, жар не спадал. Сердце колотилось как бешеное, а голова тонула в нотках морского бриза. В какой-то момент Лара чуть не захлебнулась и, широко раскрыв глаза, судорожно глотнула.

– Так, - в голосе Валентайна прорезался металл, - мне это не нравится. Что вы пили и ели вчера и сегодня?

Он поставил чашку на стол и склонился над Ларой, рассматривая зрачки. Несчастная госпожа Даш до боли сжала пальцы и губы, чтобы не поддаться соблазну. Так близко! Ещё немного, и она почувствует тепло дыхания. Такой сосредоточенный, серьёзный... Лара томно вздохнула и прикрыла глаза. Сразу стало лучше. Напрасно она пришла сюда, надо было сразу идти домой, сварить себе кофе с корицей и, сидя на подоконнике с видом на унылый двор, оплакать мечту.

Валентайн же полагал, будто она под действием зелья, и старательно искал признаки отправления. Чуткие пальцы легли на веки, заставив их приоткрыться. Лара мужественно терпела, только, не выдержав, расстегнула пальто. Была бы посмелее, поцеловала бы начальника и уехала, через месяц получив по почте приказ об увольнении. Валентайн точно бы его подписал за прогулы. Но Лара относилась к иному сорту барышень и молчаливо изнывала от неожиданной близости.

– Зрачки расширены, - задумчиво пробормотал Валентайн, выпрямился и сделал глоток из чашки. Чай остыл, но декану всего лишь требовалось структурировать мысли.
– Но следов магического воздействия нет. Давайте-ка сходим к госпоже Леус, зелья - это по её части.

– Нет!
– поспешно выкрикнула Лара, вскочила и уже тише добавила: - Не надо. Я... я действительно больна, простыла.

– Немудрено в таком-то платье, - укоризненно вздохнул декан, выразительно покосившись на декольте.
– Оно, кстати, красивое, вам идёт, но на занятия лучше носить попроще и поскромнее. И туфли не на таком каблуке.