Бокал вина
Шрифт:
— Вы приняли какое-нибудь решение?
Теперь уже послышалось сразу несколько тяжелых вздохов. Было такое впечатление, что на другом конце провода сидел придавленный шкафом человек.
— Да… — все еще тянул кота за хвост знаменитый ведущий.
— И каково оно? Что вы решили? — совсем уже шепотом произнес Головин.
Он словно боялся спугнуть удачу, порхавшую где-то в телефонном проводе между его квартирой и Останкином и способную сбиться с правильного пути от любой электронной помехи, от любого сбоя на коммутаторе.
— В общем… м-м-м… я попытаюсь что-нибудь
— Конечно!
— Прекрасно. — Голос шоумена был бесцветным, как и его глаза. — Тогда все и обсудим. Да, не забудьте предварительно позвонить моей секретарше Марине, чтобы она заказала вам пропуск в телецентр. Я очень не люблю, когда ко мне на встречу опаздывают…
Когда Сергей положил трубку, все молча уставились на него. Он тоже сделал паузу, трагически заведя глаза в потолок. Первым не выдержал Петр.
— Ну, злодей, не тяни!! — завопил он.
— Матусевич сказал… — грустно промямлил Головин, но на большее его не хватило, и, подпрыгнув почти до потолка, что при его росте было не так уж сложно, крикнул: — Он будет работать над новой программой!!
После этого в квартире началась вакханалия: друзья прыгали, кричали, обнимались. В суматохе кто-то опрокинул стул, а стул свалил торшер, но, к счастью, ничего не разбилось. Это была одна из первых в их жизни побед, и сдерживаться они не могли. Только минут через десять, выплеснув первые эмоции, все попадали на диван и кресла.
— Это круто! — заявил Петр.
— Фантастика! — поддержала его Оксана.
— Давайте отметим наш успех! — предложил Сергей. — У меня есть вино и кое-что поесть.
Девушки пошли на кухню, где нашли в холодильнике колбасу, сыр, помидоры, масло, а в хлебнице — белый батон. Татьяна Григорьевна предусмотрительно оставляла сыну кое-какие продукты перед отъездом на дачу. И появляясь дома каждые три-четыре дня, она пополняла эти запасы.
Пока Оксана и Инга делали бутерброды, Сергей расстелил тряпичную салфетку на журнальном столике в гостиной, расставил бокалы и откупорил извлеченную из бара бутылку вина. Когда все было готово, он предложил тост:
— За нашу игру!
— Нет, не так, — перебил его Петр. — За самую лучшую в мире телевизионную программу! За игру, которая поставит на уши всю страну! Ва-а-ау!!
— Скромность они потеряли еще в подростковом возрасте! — с печальной ухмылкой констатировала Инга. — Думаю, пока рано праздновать успех. Сделан лишь первый шаг. Вы обязательно должны заключить с телевизионщиками грамотно составленный контракт или договор — не знаю, как это называется. Иначе вас все равно обманут.
— Ты постоянно подозреваешь Матусевича в чем-то нехорошем, — сказала Оксана таким тоном, словно не доверяли лично ей. — А мне он симпатичен.
— Инга права, — категорически оспорил это признание в любви Петр. Он ожесточенно потеребил свою рыжую шевелюру. — Мне достаточно было побывать в Останкине
Сергей протестующе махнул рукой:
— Он всего лишь сказал, что попытается сделать новую программу. А что это означает на практике, когда она появится, — пока неясно. Так что давай не будем торопиться с условиями. Хотя, конечно, нам надо будет как-то оформить отношения с каналом РТ. Не бесплатно же отдавать нашу идею.
— А у меня есть предчувствие, что все будет хорошо, — сказала Оксана. — И вы скоро станете знаменитыми. За это я и предлагаю выпить!
Все подняли бокалы, чокнулись и пригубили вино, а потом набросились на бутерброды.
— Если мы заработаем много денег, — с полным ртом стал рассуждать Головин, — то предлагаю отправиться посмотреть мир. Куда-нибудь в Южную Африку — носороги, львы, жирафы. Или в Австралию. А?
— Много — это сколько? — уточнила Оксана.
— Ну, не знаю… Тридцать, а может быть, пятьдесят тысяч долларов. Этого хватит на любое путешествие.
— Ну да, красиво жить не запретишь, — невинно обронила Инга. — Дорогие отели, роскошные рестораны…
— Я сказал: посмотреть мир, а не таскаться по отелям — это не одно и то же. Хотя, с другой стороны, деньги для того и нужны, чтобы тратить их в свое удовольствие: пить хорошие напитки, вкусно есть.
— Бр-р-р! — передернула плечами Инга.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я представила гору еды, которую можно купить на пятьдесят тысяч долларов, и сказала себе, что все это нужно съесть… У тебя замечательные мечты. Ты можешь оставить за собой на земле впечатляющие следы!
— Ты хотела сказать: после себя?
— Нет, именно за собой!
В некоторых случаях Инга была беспощадной и даже грубоватой.
— А я всегда мечтал иметь классную машину! — с вызовом бросил Торопов. — Ну, не просто отличную, а что-то типа «феррари» или, на худой конец, «порше».
— «Порше» у тебя на худой конец?
— Ну, ладно, «феррари» может подождать. Я пока бы обошелся и хорошим мотоциклом.
Теперь уже хихикнула Оксана.
— А ты-то чего смеешься?! — не спустил ей Петр. — У тебя, что ли, мечты лучше? Сама говорила, что хотела бы купить в нашу спальню огромную белую кровать и атласное покрывало. И еще показывала мне свадебное платье, которое стоит целое состояние — всякие там рюшечки, бантики…
Девушка густо покраснела.
— Дурак ты, Торопов! — огорчилась Инга. — Кто же о таких вещах рассказывает?!
— А что тут скрывать?! Мы давно уже решили пожениться. Будто бы для вас это секрет?! Вот окончим университет и распишемся. Или на последнем курсе…
Теперь Оксана стала буквально пунцовой.
— Ты не просто дурак, а дурак в квадрате! — констатировала Инга.
Эта перепалка совсем не поссорила друзей — у них бывали выяснения отношений и покруче. А разговоры о будущем, о том, что в этой жизни имеет цену, велись между ними бесконечно.