Бокс. Учебное пособие для секций коллективов физической культуры

Булычев А. И.

— Но? — Владимир Владимирович был прекрасным собеседником и интервьюером, не мешая мне рассказывать, он своевременно умудрялся вставлять реплики и короткие вопросы, оживляя беседу и делая ее непохожей на выступление с трибуны.

Вообще-то такой формат общения со средствами массовой информации как интервью был для советских руководителей не в новинку. Разве что раньше общение проходило на страницах газет, а не перед телекамерами, но это,

можно сказать, частности. Дань эпохе.

Но есть и разница. Для примерна можно отрыть книгу «Избранные речи и статьи» Андропова — не уверен, что кто-то когда-то это делал по собственной воле, но вдруг — на странице 272. Глава будет называться «Ответы журналу Шпигель (ФРГ)» и, казалось бы, вот оно, даже капиталистическим журналистам интервью давали советские генсеки. Но на самом деле ничего общего. Каждый ответ Андропова — это фактически небольшая заготовленная речь на заданную тему. Разве что цитат из классиков Марксизма-Ленинизма не хватает для целостности картины. Очевидно, что простому человеку, сидящему вечером у экрана телевидения такое выступление будет не интересно, а значит, и пропагандистский эффект пойдет прахом. Ну и зачем это нам? Незачем, нужно быть проще, ближе к народу.

— Но есть и другая сторона — на форму поступает очень много жалоб. Мол устаревшая она, не удобная и так далее. И вот появилась идея отдать полномочия по утверждению вида школьной формы на уровень местных отделов образования или даже школ. Очевидно, ничего сверх авангардного на местах все равно не придумают, но зато будет некая индивидуальность. Заодно и над фасоном можно будет подумать, осовременить его так, чтобы все были довольны. Опять же не так давно была разрешена полноценная индивидуальная трудовая деятельность, вот швеям-надомницам работа появится, все от этого только выиграют.

«А вот что делать с швейными фабриками, которые гонят такую одежду, что ее потом никто покупать не хочет, вот это вопрос из вопросов, — мысленно добавил я. — То ли на хозрасчет их переводить, то ли в кооперативы преобразовать, то ли капиталистам в аренду сдавать. И просто взорвать к чертям, а работников перевести на производства, которые у нас лучше получаются. А футболки и юбки пускай турки шьют».

— Я смотрю, Михаил Сергеевич, вы уже и сами начали добавлять себе в одежду индивидуальности? — Познер указал пальцем на высунувшийся из-под штанины «пчелиный» носок в яркую желто-черную полосочку.

— Ну а что же я не человек что ли? — Я улыбнулся, выдав максимум возможного обаяния, и пожал плечами. — Знаете, как за сорок лет надоело каждый день надевать одинаково выглядящие костюмы с галстуками? Тоже хочется разнообразия какого-то. Нет, собираясь утром в Кремль я, конечно, одеваюсь классическим образом, это, можно сказать, моя рабочая одежда точно так же, как у станочника на заводе или у школьника, таковы правила. Но вот к вам я пришел не в свое рабочее время, поэтому могу себе позволить одеться так, как мне хочется.

— Отлично выглядите Михаил Сергеевич. — Не понятно, искренне или нет, похвалил мой внешний вид Познер. Он-то в отличие от генсека одет был максимально строго, в этом плане порядки на советском телевидении остались еще максимально консервативными со времен Лапина, благо времени прошло с тех пор, как тут задул ветер перемен, всего ничего. Впрочем, я надеялся, что некая «оттайка», запущенная с моим приходом, пойдет творческим людям на пользу.

— Спасибо, — я похлопал себя по пузу. — Поверите нет, начал бегать по вечерам. Раиса Максимовна была в шоке, говорит совсем головой поехал на старости лет. А уж охрана в каком восторге была. Но скинул за пару месяцев

пять килограмм, так стало как будто дышаться легче.

На интервью я пришел в приталенном костюме в клетку и без галстука. Думал кроме носков добавить еще чего-то эдакого — например джинсы надеть или рубашку яркую — но решил, что это будет перебор. Над своим образом, в котором меня должны видеть ширнармассы, я долго думал и решил, что для пущего эффекта нужно сразу обозначить свое отличие от прочих одинаково-серых партийцев. Но при этом сделать это аккуратно, поскольку у не имеющего возможности также ярко одеваться среднего гражданина это может вызвать изжогу. Так что яркие «хулиганские» носки были и отсутствие галстука были, к сожалению, тем максимумом, который я мог себе позволить.

С другой стороны, бег и занятия со штангой и гантелями немного привели в форму доставшееся мне в наследство тело генсека. Очень немного, надо сказать, никогда не тренировавшиеся мышцы на любую нагрузку отвечали ноющей болью, и после каждой тренировки приходилось восстанавливаться по несколько дней. Но дело тем не менее потихоньку двигалось, за прошедшие пару месяцев — в сочетании с изменившейся диетой с упором на белок — у меня чуть округлились плечи, проявились очертания мышц на руках и на груди. Шварценеггером мне очевидно никогда не стать, но у меня и цели такой не было, нужен был лишь правильный внешний образ ну и внутреннее самочувствие. С последним — за исключением постоянных болей из-за крепатуры — было все действительно не плохо.

— Неожиданно. Кажется, генсека-физкультурника у нас в стране еще не было, — улыбнулся сидящий напротив журналист.

— Ну так, — я пожал печами, — на себе демонстрируем пример. Мы же коммунисты, должны показывать советскому народу как нужно. Вот я этим и занимаюсь. Но до физкультурника мне, конечно, еще далековато, это да.

Пробежались по другим волнующим людей темам, коснулись планов на следующую пятилетку, пробежались по достижениям советской науки… Потихоньку разговор начал сам собой подходить к концу, немного застряв лишь на теме улучшений условий соцкультбыта трудящихся. Я вынужден был признать, что местами у нас этот вопрос проседает и предложил населению проявлять помочь нам в этом деле.

— И да, пользуясь возможностью я хочу обратиться к нашим зрителям, к тем, кто сегодня смотрит это интервью во всех уголках страны, — я повернулся в сторону камеры, на которую мне из-за кадра указал режиссёр и озвучил заранее заготовленную мысль. — Наша цель в том числе и сделать жизнь людей интереснее и разнообразнее. Причем, это как раз тот случай, когда не нужно полагаться только на партийные или государственные органы, а нужно брать инициативу в свои руки. Миллионы граждан СССР имеют тысячи разных увлечений и хобби, но не могут себя реализовать, найти друзей по интересам. Я призываю граждан активизироваться и обращаться в местные партийные органы с предложениями об организации массового досуга. Может вы любите бегать, обращайтесь, мы будем устраивать открытые забеги на разные дистанции. Любите танцевать, хотите учить других людей, проводить время вместе — найдем вам помещение, технику, дадим объявление для привлечения новых людей. Вышиваете крестиком, рисуете, лепите из глины или пластилина — устроим выставку, выращиваете гигантские тыквы — тоже что-нибудь придумаем. Ну а если какие-то ответственные товарищи на местах будут противиться и саботировать оказание помощи в развитии культурного досуга населения, то я призываю писать лично мне. Не обещаю, что прочту каждое письмо лично, но все случае будут обязательно рассмотрены и сделаны соответствующие выводы.