Боксер-4: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

Мы пробежали еще примерно с полквартала и остановились рядом с одной из подворотен. Оглянувшись еще раз для спокойствия, Ленка достала откуда-то — я даже не успел заметить, откуда — сигареты и спички, завернутые в тряпку для приглушения их звука при беге.

— Ты что, и во время пробежке куришь? — изумился я. Такого даже Денис Бабушкин себе не позволял. Попробовал бы он заявиться на тренировку или ту же пробежку с сигаретой или с бутылкой!

— Да ладно, — махнула рукой Ленка. — Я сейчас здесь спокойно перекурю,

а потом, когда все обратно побегут, я в хвосте и присоединюсь. Я уже так сто раз делала, никто не замечает. Ну или делает вид, что не замечает, какая мне, в принципе, разница. Будешь?

С этими словами она протянула мне сигарету. Я решительно помотал головой. Вредные привычки меня и так не привлекали — что в той, что в этой жизни. А тут еще на кону, можно сказать, стояла моя дальнейшая спортивная карьера, и любая мелочь могла ей помешать. Но вот поговорить с ней было бы нелишним. Надо бы, в конце концов, уже прояснить наши так называемые отношения и расставить все точки.

— Ну как знаешь, — пожала плечами Ленка, чиркнула спичкой и со смаком затянулась. — Чего ты так на меня смотришь?

Уж не знаю, как это «так» я на нее посмотрел. Но, наверное, мой взгляд действительно был пристальным. Убегать от разговоров, довольствоваться легким флиртом и ролью «запасного мальчика» для поддержания ее женской самооценки дальше было нельзя. В конце концов, уж если хвост нужно отрубать, то делать это надо сразу, а не по частям. Да и вообще, зачем поддерживать то, чего нет и быть не может?

— Да я поговорить с тобой хотел, — наконец сказал я.

— Да? — Ленка удивленно вздернула брови и снова пожала плечами. — Ну тогда говори, раз хотел.

— Я хотел тебе сказать, что… — я ненадолго замялся, выбирая подходящие выражения, — ну, в общем, ты должна сама дать понять своему Димке, что между нами с тобой ничего нет. Иначе, во-первых, он не успокоится — так и продолжит мне стрелки забивать да тебе жизнь отравлять. Я то переживу как-нибудь, а вот тебе оно вряд ли надо. А во-вторых, ты меня, конечно, извини, но тебе тоже не удастся долго сидеть на двух стульях. Какой-нибудь из них рано или поздно придется выбирать, и чем раньше ты это сделаешь, тем будет лучше для всех.

Проулок сотряс громкий хохот. Это Ленка не выдержала и прыснула со смеху, услышав мою пламенную речь.

— Ну ты даешь, Миха! — Ее трясло от смеха так, что она даже не сразу смогла остановиться, чтобы ответить. — Нет, ты и вправду смешной! Ну ты действительно думаешь, что мне твой «стул» нужен? Нет, скажи мне, вот ты сейчас серьезно?

— А что я такого смешного сказал? — ответил я вполне серьезно вопросом на вопрос. — Или я должен был из твоего поведения какие-то другие выводы сделать?

— Фффухх, — Ленка затушила сигарету, выбросила бычок, и глубоко выдохнула. — Миша, послушай меня внимательно. Ты, конечно, парень хороший,

мордашка у тебя симпатичная, — тут она отступила на пару шагов назад и оценивающе оглядела меня с ног до головы, — да и вообще, в целом ты очень даже ничего. Но… не обижайся только, но ты еще для меня малой.

— Ага, — поддакнул я, — то есть сигареты предлагать и по заброшкам таскать меня можно, а чуть что — сразу малой, да?

Зря я это сказал. Получилось как-то реально обиженно. Но, к моему удивлению, Ленка не стала усугублять — видимо, думая, что я действительно обижусь.

— Меня в принципе парни постарше интересуют, понял? Ну, если и не понял, то через пару лет точно поймешь, — хихикнула она.

— Да что ты говоришь? — скептически хмыкнул я. — Это поэтому, наверное, ты мне встречи записочками назначаешь?

— Ну а что? — Ленка кокетливо поправила прическу своим фирменным жестом. — Красиво же! Еще скажи, что тебе не понравилось. Только запомни, Мишаня: не каждая встреча с девушкой является свиданием. Это ты чуть попозже тоже поймешь, я уверена. Сейчас тебе еще кажется по-другому, пупсик.

Ох, как не люблю я это козыряние возрастом! Я, дескать, уже прожила жизнь, а тебе это только предстоит. Впрочем, в подростковый период это нормально — считать, что если родился на пару лет раньше, то можешь взирать на остальных сверху вниз. Как будто достиг просветления благодаря дате рождения. Только мне все эти игрища и в прошлой-то жизни были неинтересны, а сейчас — и подавно. Пусть играется сама.

— Ладно, Ленка, — я хлопнул ладонью по стене дома, у которого мы стояли. — Это твоя собственная жизнь и ты имеешь право жить ее как сама захочешь. Но давай только тогда все эти приключения без меня.

— Ишь ты, — усмехнулась Ленка. — Надо же, какой ты принципиальный!

— Какой уж есть, других не завезли. Да, кстати, — вспомнил я. — А ракушку тебе я, между прочим, нашел. При случае передам.

Сказав это, я резко развернулся и собирался уже было уйти, как вдруг в спину мне раздался Ленкин голос:

— Чего, к Янке своей пойдешь, да?

Вот это ни фига себе. В этом голосе уже не было такого превосходства над младшим, которое присутствовало еще полминуты назад. Скорее в нем слышалась неприкрытая ревность. Постарше ей парни нравятся, как же. Ага.

— Тебя это не касается, — отрезал я и зашагал по направлению к улице. Я не Ленка, и все эти хитрости с выжиданием своих на обратном пути мне претили. Нужно было догонять ребят — они, наверное, уже далеко убежали. Хорошо еще, что я представлял себе маршрут нашей пробежки.

— Миша! — снова раздалось сзади.

«Нууу, Лена», — подумал я. «Ты прямо сбрасываешь одну маску за другой. Еще не хватало, чтобы сейчас за мной побежала».

— Я все тебе уже сказал, — ответил я, не останавливаясь.