Боль любви. Мэрилин Монро, принцесса Диана
Шрифт:
Комедия нелепых положений, где вымысел очень тонко переплетается и контрастирует с действительностью. Все очень тонко (это же Уайлдер!), умно и точно. На экранную девушку легко накладывалась моя собственная судьба и мои перипетии, о которых знала вся Америка. Казалось, это Мэрилин, приехав в Нью-Йорк рекламировать зубную пасту, на время остановилась в квартире этажом выше. Когда позже кому-то из журналистов пришло в голову задать вопрос зрителям, как зовут героиню фильма, все опрошенные в один голос ответили:
– Мэрилин Монро.
Никто даже не заметил, что у Девушки сверху нет экранного имени, все уверенно называли мое.
Я действительно играла словно саму себя, да почему словно, я действительно играла Мэрилин Монро. Текст
Но Уайлдер был терпелив, позже я снималась у него еще. Билли очарователен и очень добродушен. А еще нас роднила неприязнь к Хэмфри Богарту. Незадолго до «Зуда…» Уайлдер снимал Богарта в «Сабрине» с Одри Хепберн и Уильямом Холденом. Богарт, как всегда, вел себя безобразно и страшно оскорблял Уайлдера. Не представляю, как и за что можно оскорбить Билли, на него даже рассердиться невозможно. Впрочем, когда позже мы снимали «Некоторые любят погорячее» («В джазе только девушки». – Прим. пер.), то не обошлось без обид и взаимных обвинений. А после фильма Уайлдер вообще сказал, что не рискнет еще снимать фильмы с моим участием, потому что уже не столь здоров и молод. После «Джаза» Уайлдер даже не пригласил меня на вечеринку по поводу окончания съемок.
Когда я приехала в Нью-Йорк на съемки «Зуда…», Ди Маджио там уже не было, он отбыл в Сан-Франциско, но ближе к окончанию работы над фильмом появился. Отношения между нами были таковы, что даже жить в одном номере отеля оказалось невозможно. Представляете мужа и жену, которые в одном отеле живут на разных этажах, общаются по телефону, и каждый разговор заканчивается швырянием трубки на рычаг!
Разве газетчики могли пропустить такую лакомую информацию? Подогреваемый разными слухами и сплетнями, Джо словно сошел с ума, решил, что у меня любовник, и принялся выслеживать с помощью Фрэнка Синатры. Но окончательно разрушили наш брак съемки знаменитого эпизода, когда ветерок из вентиляционной решетки метро при прохождении внизу поезда поднимает подол моего платья. Поверьте, Док, все было вполне пристойно, это потом на рекламных плакатах изобразили черт-те что, в действительности камера располагалась чуть выше моей головы, и платье слегка приподнималось над коленями. Увидеть трусики можно было только сидя под этой самой решеткой.
Мы назначили съемку на полночь, чтобы избежать ненужного ажиотажа, но это не удалось. Откуда публика узнала о съемках, остается только догадываться, но толпа собралась такая, что после нескольких попыток их пришлось отменить, гвалт собравшихся за оцеплением заглушал наши голоса. Мы переснимали сцену в студии, это можно было сделать сразу, подозреваю, что ажиотаж создан сознательно. Как и присутствие рядом Ди Маджио. Почему они с друзьями выбрали именно этот ресторан и кто сказал моему мужу, что на улице толпа разглядывает трусики его супруги при вздымающемся платье? Говорят, некоторое время бедный Джо молча наблюдал это безобразие, а потом просто бросился прочь, как чуть раньше со съемочной площадки во время моего пения.
Ну да, Джо не выдержал и снова пустил в ход кулаки… На следующий день пришлось замазывать синяки, правда, никто не требовал объяснений, откуда они появились.
Утром Ди Маджио уже не было в Нью-Йорке, наш брак перестал существовать
А все газеты были заполнены фотографиями красотки с вздымающейся юбкой. Реклама фильму обеспечена. Кто-то постарался, чтобы съемки, в общем-то, безобидной сцены превратились в скандал. Наш
Я была просто уничтожена, потому что, играя в фильмах по своему выбору, все равно оказывалась достоянием студии, которая могла выдать меня замуж или развести, устроить из моей жизни скандал или рекламный ролик. Даже став звездой, я все равно была студийной вещью, пусть и получше оплачиваемой.
Так не могло продолжаться!
В следующий раз я расскажу Вам, как пыталась стать самостоятельной.
«Мэрилин Монро Продакшнз»
Самостоятельность
Привет, Док!
Я не знаю, что рисовать… Можно я просто расскажу, как объявила войну «Фоксу» и выиграла (или проиграла)?
Еще когда я воевала с «Фоксом», отказываясь играть в «Розовом трико», меня поддерживал Милтон Грин. Милтон – фотограф, очень хороший фотограф, но он в немалой степени авантюрист, снедаемый страстью стать сверхуспешным продюсером. Грин решил, что нашел золотую жилу, вознамерился выпустить целый альбом моих фотографий, но главное, он убеждал меня порвать всякие отношения со студией.
– Милтон, не эта студия, так другая, какая между ними разница? В «Коламбии» нет Занука, так есть Кон, к тому же в каждой студии своя Блондинка.
– Совсем порви со студиями. Давай организуем собственную компанию.
– Самим снимать фильмы?! Ну нет, на это я не соглашусь никогда!
– Не фильмы снимать, а просто самим вести дела, самим продюсировать твои фильмы.
– У меня нет таких денег.
– Найдем.
– Но у меня контракт со студией, я не смогу ничего играть, пока не выполню все обязательства перед ними, а уж Занук постарается, что они были кабальными.
Грин долго убеждал меня, обещая содержать до тех пор, пока не разрешатся все споры со студией:
– Мы включим это отдельным пунктом в контракт.
Я очень не хотела сниматься на «Фоксе», пока там Занук, даже после того как по окончании съемок в мою честь студией был организован роскошный прием (на нем я познакомилась с Кларком Гейблом!). Занук действительно быстро показал, что прием и хвалебные слова в мой адрес для него лично ничего не значат, тут же предложив одну за другой три совершенно пустые роли в пустых фильмах. Я категорически отказалась, поскольку это снова были алчные белобрысые дуры. Хватит с меня! То, что теперь мне давали прочесть сценарий, ничего не меняло.
Кстати, все три фильма были сняты с другими актрисами, и все три провалились в прокате.
Именно на это и рассчитывал Грин. Он утверждал, что из-за моего отсутствия студия ежегодно будет терять миллионы и быстро согласится с новыми условиями. Меня не слишком волновали деньги, если я и добивалась повышения оплаты, то только потому, что другим платили в несколько раз больше, даже обещанных ста тысяч долларов за игру в «Зуде…» не было. Смешно, звезда, привлекающая толпы любопытных просто из-за съемки эпизода, приносящая студии миллионы, все еще получала по тысяче долларов в неделю, в то время как оплата уже угасших звезд оказывалась в десятки раз больше. Где справедливость?! Не хотите платить – не требуйте от меня игры в чем попало!
Милтон Грин давил и давил, но ему не удалось бы убедить меня сбежать из Голливуда, если бы не… Артур Миллер.
С самого начала нашего брака с Джо Ди Маджио стало ясно, что, кроме постели, нас рядом не держит ничто. Джо ненавидел мою работу, моих друзей, всех, кто мне помогал. Возможно, он и был прав, называя их акулами, которые жируют на моем теле, но я не могла обойтись без Наташи Лайтесс, без того же Милтона Грина, без Сиднея Сколски, много без кого, и далеко не все они жили за мой счет или благодаря работе на меня. Кстати, Занук не раз напоминал, что помимо моих услуг студия щедро оплачивает и моих постоянных помощников, советовал мне просто разогнать всех и забрать себе их зарплату. Что-то в его совете было…