Боль победы
Шрифт:
– В принципе ты прав, – буркнула Натороканта. – Такие решения нельзя принимать в один день. Давайте встретимся ровно через шестьдесят дней в Пещере Совета. Без зова, просто собираемся и решаем все эти вопросы. Даже этот срок маловат… но время поджимает. Давайте через три месяца. Как раз к концу сезона дождей. Каждый готовит свое решение. Там и выберем председателя, заместителя, примем нового члена Совета. Сейчас разлетаемся. Сегодня был очень бурный вечер, всем нужно обдумать происшедшее.
Драконы закивали головами и стали по одному расходиться и стартовать. Через двадцать минут на берегу, возле так
Андрей осторожно освободил руку и оставил Шанти лежать на подстилке из иголок. Она посапывала сладко, как младенец. Андрей отполз от ствола дерева, под которым они прятались от дождя, и пошел к реке. Над водой стелился утренний туман, и было прохладно, как осенью, в октябре.
Андрей плеснул в лицо водой, подумал и разделся донага. Осторожно войдя в воду по песчаному пологому спуску, поплыл, фыркая, как тюлень.
Плыть было приятно – вода, прежде холодная и неласковая, через минуту стала желанной и освежающей, волшебным эликсиром, разгоняющим застоявшуюся за ночь кровь. Сквозь прозрачную толщу виднелись колышущиеся зеленые водоросли, а возле берега притулилось семейство лилий, еще не распустившихся поутру. Под лилиями стояли крупные рыбины типа язей, и Андрею захотелось есть – он представил этих рыб жаренными на углях и сглотнул слюну.
Вдруг из-под берега с шумом и кряканьем вылетела стая уток, и Андрей громко выругался, от неожиданности чуть не нахлебавшись воды. Сзади кто-то громко захихикал, и Андрей, не оборачиваясь, огрызнулся:
– И ничего смешного! И вообще, подкрадываться нехорошо! А если бы я врезал по твоему сопящему носу? Я тебя слышу уже с тех пор, как вошел в воду!
– И ничего не слышишь. С тех пор как ты стал эмпатом, как и я, ты чувствуешь приближение живых существ по их настроению. Кстати, заметила, твоя эмпатическая сила увеличилась. Раньше ведь ты вообще не умел чувствовать. Почему сейчас стал?
– С кем поведешься… А если серьезно – видимо, мутации. Прорвалась способность, и все. А чего сложного? Ничего сложного. Раз кто-то может, значит, и другой может смочь. Эй-эй, слезь с плеча! Потопишь! Ты бы еще натуральный вид приняла – совсем было бы здорово!
– А надо? Могу! – коварно усмехнулась Шанти.
– Лучше акулий. И налови нам рыбы. Зажарим.
– Хвост сломан, – погрустнела Шанти. – Плохо плаваю. Он стал кривым…
– Ничего… не унывай, наладим. Я тебя сделаю красивее прежнего! Хочешь, мы тебе чешуйки позолотим? Будешь вся сиять золотом!
– Ффу-у-у… безвкусица какая! – фыркнула Шанти. – А чешуйкам надо еще отрасти, чтобы их можно было раскрасить. Я вообще-то предпочитаю натуральную чешую, в отличие от человеческих самок. Тем более тех, кто за деньги позволяет с собой совокупляться.
– Не придирайся к словам, – невозмутимо парировал Андрей. – Чего опять бурчишь? Почему настроение такое? Чувствую же – раздражена, злишься. Не забывай, я тоже эмпат.
– На себя злюсь. Простое задание, а я его испоганила. Не разведала как следует, поперлась, как дура. Вот и получила по полной. Тебя сорвала с места, отвлекла от важных дел. Чувствую себя идиоткой. Слушай, давай мы его все-таки убьем? Ты сам подумай – сколько мы жизней спасем! На весах сейчас жизни Гортуса и горстки его людей – и тысячи, десятки тысяч людей, которые останутся живы! Не забывай, это твои и Антаны подданные. Имеем ли мы право все бросить и, спокойно убравшись восвояси, дожидаться, когда войско Гортуса, как саранча, пройдет по стране?
– Хм… вообще-то ты озвучила мои мысли… – удивленно сказал Андрей, ложась на спину и плывя по течению реки. – Только ты туда больше не пойдешь. У тебя на боках чешуя через одну, половины нет. Ты хромаешь, ступить без боли не можешь. И летать не можешь. Так что ты участвовать в этом не будешь.
– А если подлечусь? Кто мешает нам вернуться к купцу, купить медицинские инструменты и заняться лечением? Есть какие-то противопоказания? Вера не позволяет? Боги запрещают?
– Хм… сегодня ты в ударе, девочка моя. Твоя маленькая головка соображает, – с ухмылкой признал Андрей и мощными гребками погнал свое тело к берегу. – Догоняй! Кто последний – тот… в общем, продукт жизнедеятельности хорьков. И его будут тянуть за длинный кривой хвост!
– Кого еще тянуть будут! – фыркнула Шанти, прибавила ходу и через пару секунд вырвалась вперед. – А теперь кто хорьковое дерьмо?
– Это не считается! У тебя хвост как винт работает! И еще – ты обманула, что плаваешь плохо! Вот гадкая рептилия, а!
– Ну обманула. И чего? На тебе-то ехать приятнее.
Хохоча, они выбрались из воды, Андрей надел одежду прямо на мокрое тело, осторожно вытер полой рубахи мокрую Шанти и посадил ее в карман куртки.
– Ну что же, пошли к купцу. Раз начали дело – надо его завершить. Будем тебя лечить, красотка!
Через пять минут они шагали по дороге к тракту.
Проглянуло солнце, редкий гость в это время года, и на душе у друзей стало совсем светло. Андрей мурлыкал под нос песенку, и это был уже не «Варяг», а что-то веселое, залихватское, под стать настроению. Шанти ему подсвистывала, улыбаясь во всю зубастую пасть, и им было хорошо вместе. Впрочем, как и всегда.
Глава 8
– Когда? Мне уже надоело сидеть в этом городе! Я его ненавижу! Я видеть не могу эти рожи! Эту грязь!
– А в пещере сто лет просидеть в грязи – это ничего? А тут неделю в городке, и уже видеть не можешь? Избаловалась ты, девочка моя.
– Ну избаловалась, да! И что? К хорошему привыкаешь, отвыкать трудно. Дебильный город, дебильные люди! Такое впечатление, что сюда собрали всех дебилов со всей страны! Где они столько их взяли-то?
– Давай к делу, а? Мы что с тобой делаем – обсуждаем проникновение в поместье Гортуса. А ты мне тут истеришь. Успокойся. Я понимаю, тебе скучно, ты еще не до конца восстановилась, но не надо раздражение выплескивать на меня!