Болезнь Альцгеймера: диагностика, лечение, уход

Эйзлер Аркадий Кальманович

Некоторые ученые-нейрологи подозревают, что нарушение роста клеток при депрессиях связано с воздействием стресса на мозг. В состоянии стресса повышается производство глюкокортикоидов — гормонов, ускоряющих ритм работы сердца. Происходит это за счет процессов, требующих высоких затрат энергии — например, процесса деления клеток.

Обычно гормональная система не допускает выхода стрессовых ситуаций из-под контроля, но при депрессиях этот механизм не функционирует.

Прямая зависимость между образованием новых нейронов и депрессиями является спорной. Пока еще абсолютно неясно, какие из нейронов делятся и как этот процесс регулируется. В одном из последних экспериментов, изучающих динамику этого деления, например, у зябликов, подтвердилось,

что отмирание нейронов непосредственно индуцирует образование новых. Но это затрагивает только те области мозга, которые связаны со способностью пения у птиц.

Частые депрессиии, сопровождающие БА, связаны с нарушением функциональной деятельности мозга и являются патологической болезнью нашего организма, против которого не помогает психотерапия и психоаналитические экскурсы в прошлое пациентов, согласно учению Зигмунда Фрейда.

Как мы видим, в своих многочисленных и многосторонних поисках ученым не занимать оптимизма — наоборот, он хлещет через край эйфории. Читатель, наверное, воспринимает сообщения, приводимые в этой книге, как телеграфные рапорты о достижениях медицины и смежных областей, которые также способствуют созданию этой эйфории, возникновению чувства радостного ожидания и надежды. И любое сообщение, граничащее практически с чудом, тут же становится осязаемоземным, а новые открытия, достижения, разработки, методики в применении новых технологий, материалов и конструктивных решений так быстро спешат к нам на помощь, опережая наши мечты и порою практические потребности своей виртуозностью, почти жонглированием, что захватывает дух.

Пороги нашей ущемленности

Невозможно эффективно лечить болезнь без правильной ее диагностики. Мы уже знаем, что морфологические изменения в структуре тканей мозга можно установить уже за 30 лет до появления первых клинических симптомов болезни, возникающих в последней трети необратимо развивающегося нейродегенеративного процесса, тянущегося незаметно в течение десятилетий. Он захватывает все больше и больше пространства мозга, поражая все новые и новые области нашего сознания, ущемляя человека в реализации его повседневной функциональной деятельности. Болезнь необратимо манифестирует себя не только посредством клинических проявлений. Задолго до этого мы можем распознать ее, применяя сенситивные (чувствительные) нейропсихологические тесты, используя действующие, апробированные критерии.

Именно применение таких тестов позволяет определить степень ущербности человеческих функций, пораженных первыми, еще скрытыми как для самого больного, так и для окружающих признаками будущего тяжелого недуга, например БА.

Начинающийся процесс разрушения различных областей головного мозга влечет за собой, вслед за нарушением памяти, появление дальнейших симптомов. Только тогда, когда нейродегенеративный процесс достигает этого уровня, можно посредством имеющихся на сегодняшний день критериев ставить клинический диагноз БА.

При этом необходимо учитывать, насколько ущемления когнитивных функций человека могут обнаруживать себя в условиях той среды, в которой живет личность, имеющая эти ограничения. Возможно, что условия обитания или проживания настолько просты, что они не требуют значительного напряжения для исполнения простых когнитивных функций. Поэтому в определенных условиях трудно установить наличие деменции.

Само понятие деменции означает приобретенное повреждение эмоциональных и важных психических функций, без принятия во внимание длительности протекания этого процесса, ведущего к затруднениям в повседневной жизни (Cummings 1995). Такое определение синдрома не в коей мере не является однозначным.

Нарушение нормальной деятельности человеческой психики может охватывать различные области. Например, процесс обучения и память могут страдать от ограничения усвоения и накопления новой информации и затруднения доступа к ранее приобретенным знаниям. Способность к мышлению, выражающаяся в

решении проблем, может быть ущемлена вследствие затруднений в установлении взаимосвязей между явлениями, определении последствий, невозможности делать заключения. Речь характерзуется затруднением в подборе слов, изменением конструкций предложений, затруднениями в передаче информации при разговоре. В области внимания замедлена переработка информации, нарушено фокусирование внимания и его продолжительности, характерна быстрая утомляемость. Нарушение моторики выражается в затруднении координации отдельных движений, являющихся составляющими более сложных движений при сохранении нормальных моторных и сенсорных функций. Больной испытывает сложности при воспроизведении увиденного, например при рисовании двух— и трехмерного пространства и предметов. Наблюдается ограничение деятельности при реализации исполнительных функций — при целенаправленном планировании, инициировании и управлении. Происходят изменения личностных характеристик. Наблюдается потеря самоконтроля, учащение состояний аффекта, переходящего в эйфорию, низкая выносливость, нетолерантность, фрустрация, эмоциональная лабильность, раздражительность, агрессивность, измененное сексуальное поведение. К этим симптомам можно добавить неспецифические симптомы, такие как депрессии, страх, мании, обманчивость ощущений, беспокойство, нарушение суточного ритма.

Как мы видим, методы диагностики, ставшие для нас традиционными — заглядывание в уши и горло, пальпация живота и лимфатических желез, прослушивание стетоскопом, измерение кровяного давления, — уже недостаточны для освидетельствования состояния здоровья. В современной медицине, базирующейся на высоких технологиях, границы между здоровьем и болезнью определяются не только посредством тонких и требующих высоких затрат лабораторных и рентгеновских показателей, которые непрерывно совершенствуются, но и посредством психофизиологических тестов. Эти тесты должны быть максимально просты и доступны каждому, а их результаты — обладать высокой степенью надежности, ибо на их основании выносится жестокий приговор не только настоящему, но и будущему пациентов и их близких.

Стремление убежать от жестокого приговора врачей нашло свое отражение в опросе, проведенном Harris International (США) для фармацевтического концерна «Новартис» (Швейцария), уже упомянутого нами: почему жертвы БА не обращаются за медицинской помощью к врачу?

57 % — из-за незнания симптомов заболевания;

3 I % — из нежелания признать себя больным;

9% — из страха подтвердить диагноз;

3% — по иным причинам.

По данным врачей, лица, страдающие БА, обращаются за медицинской помощью довольно поздно: с момента проявления первых симптомов до первого обращения к врачу проходит как минимум год. Чаще всего пациенты просто не знают, что они больны, принимая симптомы болезни за обычные признаки старения.

В связи с этим возрастает ответственность родственников и близких больного за то, чтобы взять на себя инициативу визита к врачу для проведения специальных тестов и назначения лечения.

Достижение порога деменции зависит не только от интенсивности и широты распространения морфологических изменений. Наблюдения показывают, что интенсивное перманентное обучение, пожизненная умственная активность, постоянное стремление достигать непременных успехов в профессиональной жизни являются факторами, компенсирующими потерю нервных клеток и разрушение синапсовых коммуникационных структур.

Так, примеры, представленные в середине 2000 года на Всемирном конгрессе в Вашингтоне (США), показывают, что активная умственная деятельность защищает от процесса разрушения памяти. Это подтверждено наблюдениями над 129 парами близнецов, один из которых болел БА. Страдающие БА близнецы читали меньше, чем здоровые. Позже, в 2001 году, американские ученые установили, что люди, которые в возрасте между 20 и 60 годами здоровы душой и телом, впоследствии — в старости — меньше рискуют заболеть БА.