Болгарская пророчица Ванга
Шрифт:
Вдруг поднялась страшная буря. Небо потемнело, задул ураганный ветер, ломавший ветви деревьев и вырывавший с корнями хрупкие саженцы. В небо взвился огромный столб пыли. Комья земли, листья, ветви вперемешку с грязью заворачивались в воронку. Страшный вихрь налетел на девочек, оцепеневших от ужаса, повалил на землю близ источника двоюродных сестер Ванги, а ее саму поднял вверх и зашвырнул далеко в поле, местность Тырнака, что в двух километрах от родника. Сколько времени длилась эта буря никто не помнит. Когда же люди опомнились и стали разыскивать Вангу, то нашли ее на ниве, засыпанную землей, камнями и ветками. Она словно обезумела от страха, но гораздо страшнее была жуткая резь в запорошенных пылью глазах - девочка вообще не могла их открыть. Дома
Отчаявшийся отец решил сразу же вернуться в Струмницу и там поискать врача. В сущности, у брата Панде они обретались недолго, всего три месяца, да и жизнь их там была несладкой. Словно они перебрались туда только для того, чтобы пострадали глаза Ванги.
Всю окраину тотчас облетела весть о случившемся с девочкой несчастье, и весь день в дом приходили соседки, рекомендовавшие всякие травы и мази, рассказывавшие всевозможные случаи об исцелении с помощью этих трав, но, по сути, сердобольные женщины делали это из сострадания, потому, что никто из них не знал средства, способного излечить это заболевание.
Отвели Вангу к врачу и тот сказал, что положение серьезное, воспаление усиливается и необходима срочная операция, если они хотят спасти зрение. Но для этого нужно было много денег,
Девочку отвезли в Скопье, и там одну за другой сделали две операции. На одну их них отец раздобыл денег, а другую сделали бесплатно, учитывая страшную бедность семьи. Но обе операции оказались безрезультатными. Глаза были поражены катарактой. Отцу посоветовали решиться на третью операцию и сделать ее в Белграде, и он согласился.
Назначили день и сказали, что за операцию надо заплатить 5000 динаров (около 500 левов) - сумма по тем временам довольно крупная.
Отец был сокрушен, так как не знал, где достать такие деньги. Он был очень беден, да и соседи были не богаче его, и ничем не могли помочь. Тогда он обратился за помощью к бывшей теще, матери первой жены. Та когда-то заявила, что часть земли завешает своей внучке Ванге. Панде попросил выполнить обещанное, продать полоску, а вырученные деньги пойдут на операцию. Но после смерти дочери отношения тещи с зятем испортились, и бабушка решительно отказалась помочь внучке.
Отец решил продать последние вещи и без того очень скудной обстановки - швейную машинку, оставшуюся от первой жены, единственную овцу. Больше и продавать-то было нечего. Откуда-то он достал еще немного денег и так собрал половину необходимой суммы.
За день до операции Вангу отправили в Белград с соседом Панде Пайванским, человеком зажиточным, ехавшим к сыну в гости. Отцу очень хотелось в этот тяжелый для Ванги момент быть рядом с ней, но он остался дома, чтобы не тратить деньги.
Когда сосед, хорошо одетый господин, привел Вангу в больницу, со стороны можно было подумать, что богатый родственник доставил неимущую родственницу и поскорее хочет сбыть ее с рук. Именно такое впечатление сложилось у хирурга, который на следующий день должен был делать операцию. Увидев, сколько денег даст ему сопровождающий, он рассердился на его скупердяйство, позвал Вангу в свой кабинет и сказал: "Девочка, завтра я тебя прооперирую, но твой отец послал всего лишь половину необходимых денег; потому я и сделаю тебе половину операции. Когда вы принесете мне нужную сумму, я прооперирую тебя как следует!"
Вернувшись домой, Ванга стала видеть, хотя и совсем слабо. Врач сказал ей, что для восстановления организма она нуждается в калорийной пище, чистоте и спокойствии. Разумеется, эти советы остались добрым пожеланием, жизнь семы ничуть не изменилась и проходила в нищете и лишениях. В 1934 году родился еще один ребенок - мальчик, которого окрестили Томе, и Панде снова подрядился в батраки,
Тяжелые условия жизни скоро дали о себе знать. Снова на глаза ее наползла пелена, но о новой операции не могло быть и речи, и вскоре девочка совершенно ослепла. На этот раз навсегда.
Отчаяние было полным. Ночи напролет Ванга плакала и молила о чуде, которое сделает ее снова зрячей, но чудо не спешило свершаться. Так прошло несколько месяцев, но Ванга никак не могла смириться с мыслью, что она в тяжесть семье, бездействует и не знает, чем ей помочь, как найти выход из положения. Однажды отцу сказали, что в городе Земун есть Дом слепых и посоветовали обратиться туда. Может, жизнь там и не сладкая, зато девочка не будет голодать, потому что о детях в том заведении заботятся хорошо.
В 1925 году из Дома слепых пришло известие, что Вангу могут туда принять. Узнав об этом, Ванга от волнения всю ночь не сомкнула глаз. Ее ожидало неизвестное будущее, и никто не мог сказать ей, сколько она пробудет в Земуне. Может быть, останется там навсегда! При мысли, что она больше не увидит своих близких, сердце ее сжималось от тоски, а на глазах проступали слезы.
На следующее утро Ванга прощалась с домом. Маленькая и худенькая, необычайно тихая, она наблюдала за наступающим весенним утром. Наблюдала, естественно, совершенно условное понятие, точнее будет сказать, она вслушивалась в наступающий день. Теперь она воспринимала мир на слух. Зрячие, даже, не предполагают, как много звуков их окружает. Вот легкий ветерок прибирается сквозь живую изгородь, затем ласково прикасается к пеларгонии, герани, левкою. По молодой траве пробегают кошачьи лапки, а солнце раскачивается на самой высокой ветке сливы. Потом его луч ползет по ее лицу. Эта картина запечатлевается в сознании Ванги, и она запоминает ее на всю жизнь.
В Доме слепых в Земуне все было новым и интересным. Новую ученицу сразу же одели в школьную форму - коричневую плиссированную юбку и блузку с отложным матросским воротником. Выдали красивые бежевые туфли. Аккуратно подстригли русые волосы. Ванга была смущена и очень счастлива. Потом тайком от других долго ощупывала и разглаживала свои обновки и чувствовала себя, словно королева, ибо никогда прежде у нее не было такой красивой одежды.
Режим в Доме был строгим. До обеда с учениками проводились занятия, они изучали азбуку Брайля, им преподавали различные предметы, обучали музыке. Новая питомица обладала необычайно развитым музыкальным слухом и быстро выучилась играть на пианино. Казалось, что клавиши не просто издают звуки, а рассказывают ей о доме - о зеленых струмицких полях, о голубом небе над Ново-Село, о дворике, усеянном пестрыми левкоями и геранью, о веселом журчании реки Тракайна, о детстве, о родных и близких, о солнечном свете. Как жалко, что урок музыки не длился весь день.
Затем начались практические занятия. Девочек обучали домоводству - вязать, готовить, убирать. По сути, это не очень сложная работа, но для зрячих. А слепым девочкам нужно было научиться "видеть" руками - приобрести чувствительность и гибкость пальцев. Ванга с легкостью усваивала учебный материал, и не было преподавателя, который остался бы ею недоволен.
Незаметно прошли три года. Ванге исполнилось восемнадцать лет. Она всегда выглядела очень опрятно, а лицо ее излучало спокойствие и умиротворенность. С некоторых пор его озаряла и какая-то внутренняя радость. Здесь, среди воспитанников приюта, был и один паренек - Димитр из села Гяото Гевгелинского края - и Ванга чувствовала, что стоит ей услышать его голос, как сердце начинает тревожно и радостно биться, и всю ее словно окатывает теплой волной. Юноша тоже тянулся к ее голосу, и оба пребывали па вершине блаженства, когда им удавалось побыть наедине. Однажды он признался, что любит ее и предложил пожениться. Его родители были людьми состоятельными и не имели ничего против, чтобы заботиться о них.