Больная мысль. Сборник рассказов
Шрифт:
Ну, вот ему и это не подходит. Знаешь, тебе не угодишь. И что это за дурацкая привычка всё отвергать и ничего не предлагать взамен.
Наверное, всё же окно. Но только другое. Которое в спальне. Оно выходит на
Да, что ты так за своё тело дрожишь? Кому оно нужно будет? Сгниет себе потихонечку в земле и ничего от него не останется.
И всё-таки в спальне.
Ну, как знаешь. Тебе видней. Только смотри, на прохожего не упади, и тем более не на запаркованную машину. Люди за неё все же деньги платили. Ну, давай! Что ты медлишь? Вылез в окно. Карниз. Ну, давай, шаг и дело с концом. Что медлить то?
…Я стоял на оконном карнизе двенадцатого этажа. Меня отрезвил холодный, ноябрьский ветер. Он бесцеремонно трепал мои волосы и рукава не застегнутой рубашки. Он шептал мне на ухо то, о чём я думал сам. Ведь прошло всего немного более полугода с того разговора о больной мысли. А она уже во мне, она только что чуть не столкнула меня вниз…
Все прошедшие три приступа были непохожи один на другой. Когда и тем более, каким будет следующий, я не знал. Его наступление распознать невозможно. И может быть он будет последним. Но одно
Я вернулся в комнату и поставил голову под холодный кран в ванной. Странно, но так легче думалось.
Вместе с холодной водой потекли хладнокровные мысли. Я быстро пришёл к выводу, что мне нужно было отключить мозг от каких-либо мыслей, и от своих, и от чужих. Дать ему полный: отдых.
Снотворного у меня не было. А бежать за ним в аптеку было равносильно самоубийству. Несомненно, что я не успел бы до начала очередного приступа.
Я вышел из ванной. Мой взгляд остановился на дверце бара. Это показалось мне единственным выходом. Я взял столько, сколько смог унести, а смог унести я пять бутылок виски, и побрёл в спальню. По дороге я твердил, что нужно, не успев протрезветь, напиваться до беспамятства снова и снова. Именно до беспамятства. Очень быстро пьянеть до отказа и погружаться в небытие. Это был мой единственный шанс. Я надеялся, что после беспробудного пьянства, я не буду некоторое время соображать и значит, я не буду способен мыслить, ни своими, ни чужими мыслями. Но мой разум в своём подсознании окрепнет, хотя и не будет подвластен мне. Но он также не будет подвластен больной мысли.
Конец ознакомительного фрагмента.