Больная родина
Шрифт:
— Да, это про меня, — согласился Сергей. — А что не так?
Военком многозначительно крякнул:
— В этой связи вопрос. В каких частях вы служили?
— В мотострелковом полку. В этом нет никакой тайны, майор. Вещевая служба, последнее звание — капитан. В боях не участвовал, дальше Урала не выезжал. В военном билете имеется соответствующая запись. Если вас что-то смущает, отправьте запрос в войсковую часть.
— Мы обязательно проверим. — Военком пожирал Сергея хищными глазами и никак не мог составить о нем внятного мнения. — Скажите, Сергей Михайлович, вам было не
— Я что-то сделал не так? — удивился Гайдук. — Я закончил военную службу, приехал к себе домой, к сестре, к больной матери. Вы находите в этом что-то необычное? Почему мне должно быть страшно?
— Вы все понимаете, Сергей Михайлович! — Психологический портрет российского офицера никак не составлялся, майор начинал нервничать. — По какой причине вы уволились из армии? Ваш возраст позволяет служить дальше.
— Расхождения с начальством во взглядах на военную доктрину Российского государства. — Сергей решил не нарываться.
Он не боялся за собственную шкуру, но подставлять родных своим поведением было бы некрасиво.
— Что это значит? — не понял Гладышев.
— Я против войны.
— Ага. — Военком понимающе кивнул, усмехнулся. — То есть служить вы уже не хотите?
— Хватит с меня. — Сергей улыбнулся и спросил: — А на чьей стороне предлагаете послужить?
— Вы шутник, — заявил Гладышев. — Но здесь так не шутят, прошу запомнить. Послужить на благо украинского государства, иного предложить не могу. Через неделю я должен подготовить команду, которая отправится наводить конституционный порядок в зону антитеррористической операции. Получена разнарядка на двадцать человек. Предлагаю вам влиться в ряды вооруженных сил Украины и доказать на деле, что вы настоящий офицер.
— Вы серьезно? — удивился Сергей. — Такое возможно в демократическом государстве: призвать в армию офицера запаса, не являющегося гражданином Украины, не имеющего приписного свидетельства и даже не состоящего на учете в военкомате?
— В демократическом государстве возможно все. — Гладышев ехидно улыбнулся. — Не будем пререкаться, Сергей Михайлович. В понедельник в девять утра вы должны явиться в военкомат со всеми документами и встать на учет. А мы посмотрим, что с вами делать. В случае неявки будете доставлены принудительно. Вам все понятно?
«Загребут ведь, — невесело подумал Гайдук. — Как пить дать, и даже положенные формальности соблюдать не будут. Гладышеву это выгодно — чтобы я не мешал воровать Петрухин бизнес. Три дня в запасе?»
— Да, господин майор, мне понятен ход ваших мыслей. Посмотрю, что можно сделать.
— Ну-ну. — Майор ухмыльнулся, и в его глазах опять зажглись иезуитские льдинки. — Что ж, удачно поработать, Сергей Михайлович. Берегите мать и всех остальных близких… хорошо? Жарко сегодня, что за погода!.. — Военком расстегнул верхнюю пуговицу, поводил плечами, отлепляя рубашку от вспотевшей кожи. — То дождь льет, то жара несусветная.
— А вы душ примите, — посоветовал Сергей. — Помойтесь. Или вы вчера в баньке побывали?
Дернул же черт за язык! Военком словно подавился, глотнул воздух и уставился на Сергея. Но тот уже стучал молотком, прибивая недостающие штакетины.
Военком
Первый выглядел представительнее, осанистый, ухоженный. Второму следовало бы причесаться, постирать и отгладить мундир, сделать доброе лицо. Невысокий рост и круглое брюшко эклектично сочетались с тонкими ногами и длинными верхними конечностями, в одной из которых дымилась сигарета, а вторая покоилась в кармане брюк. На поясе у лейтенанта висел кожаный планшет наподобие тех, которыми пользовались офицеры во Вторую мировую.
— Новые люди в старом городе? — сдержанно поинтересовался старший по званию. — Что ж, пора познакомиться. Майор Воренко Степан Андреевич — начальник ОВД. Ваш участковый лейтенант Бабула.
Неопрятный тип скептически скривился, обозрев Сергея.
«Еще одна одиозная личность», — вежливо кивнув участковому, подумал отставной капитан.
— Гайдук Сергей Михайлович?
У него не требовали предъявить документы, проехать до выяснения, погостить в изоляторе. Пока эту парочку устраивали устные показания. Где трудоустроены и зарегистрированы, почему так много лет не поддерживали связь с родными и близкими?
— Опишите вкратце ваши перемещения по Украине. Вы прибыли проездом через Донбасс? — вкрадчиво поинтересовался Бабула.
— Никак нет. Скорый поезд Москва — Киев. Далее междугородными автобусами — Львов, Черкассы. В Новодиев приехал на попутках.
— Что вы делали во Львове?
— Прошу прощения, лейтенант, но это моя личная жизнь.
— Вы заходили в кафе «Фиалка» позавчера вечером? — Две пары колючих глаз уставились на него.
Сергей ничем не выдал волнения. Логично, что его подозревают в избиении Фаэтона и Дуни. Он фактически на грани провала. С другой стороны, официантка видела в полумраке небритого мужика. Бармен его не запомнил. В противном случае стражи порядка не стали бы вести беседы на свежем воздухе. За шиворот, и в кутузку. Значит, нет однозначной информации, проверяют просто так, на всякий случай. У них нет уверенности в том, что отморозкам кто-то сел на хвост именно в «Фиалке». Но если они реально возьмутся за работу, сузят границы поисков — что им мешает прийти к нужным выводам? И здесь пара дней свободной жизни, не больше.
— Не понимаю, о чем вы, уважаемые. Позавчера вечером я ехал на попутках из Черкасс. Первая машина довезла меня до Оскольного, вторая высадила в поле в двух километрах от Новодиева. Водитель отправился в Загуляй, а я пешком добрался сюда.
— В котором часу это было?
— Точно не скажу, но после полуночи.
Ложь лилась легко и непринужденно. Проверить можно, но для этого ведь нужно работать. Допроса Клавдии Павловны и семьи Соенко он не боялся — люди проинструктированы. Опаску вызывала маленькая Лиза, которая могла бы вспомнить появление дяди, но кто сообразит, что можно допросить ребенка?