"Больная. Любовный роман"
Шрифт:
И он, заведя мотор, поспешил за ней.
Вскоре силуэт ее скрылся в ближайших жилых домах. Сергей направился туда, но через пару минут потерял ее след.
– Бл…ть! – Сергей в расстроенных чувствах ударил по рулю.
И где теперь ее искать?..
Кемерово очень большой город, и найти человека в нем нереально. В нем тешилась надежда, что Настя убежала недалеко и находится где-то рядом.
Покалесив по району, Сергей вытащил мобильный из кармана брюк и набрал номер.
– Я говорю, Настя пропала! Как?! Просто выбежала из машины и побежала куда глаза глядят! Да-а я пытался ее догнать, но
Сергей швырнул мобильник на заднее сидение и с громким стоном вздохнул, облокотившись на руль. Настя приносила все больше и больше проблем. Он чувствовал, как с каждым днем их отношения ухудшаются, не имея никакой веской причины: сначала Настя ему долго отказывала, а потом, когда стало все хорошо, внезапно от него ушла. Она поверила этому молокососу, этому прощелыге – и хорошо, что слова не нашли подтверждения, иначе бы у него начались бы неприятности.
Где теперь искать Настю, Сергей не представлял. Он чувствовал себя несчастным, бедным, измученным – неужели любовь такая? Неужели столь светлые чувства вызывают не счастье и радость, а одну лишь боль? Внутри пылал адский огонь мучений, тяжелые мысли словно рой пчел, пытающийся укусить намного больнее.
Сергей припарковал машину и первого попавшегося здания и разревелся, словно маленький мальчик, у которого отобрали любимую игрушку. Перед глазами представали сцены их близости: какая же Настя все-таки красивая… какие у нее соблазнительные губы, а глаза сияют, словно солнечный свет. Один лишь ее поцелуй дорогого стоит. Каждый раз ее касаясь, Сергей испытывал бурю эмоций и ощущений, рвущихся наружу. В сексе это выливалось в яркую, бушующую страсть. Так хотелось погладить эти выпуклые груди, кусать соски нервно и одновременно нежно, целовать шею, опускаясь все ниже и ниже.
Он больше не мог сдерживаться. Ее образ вызывал не только сладостные и одновременно болезненные чувства, но и низменные желание: ему хотелось овладеть этим хрупким и красивым телом. Его машина стояла вдалеке от человеческих глаз, и Сергей, в итоге не выдержав, расстегнул ширинку и достал отвердевшее достоинство. Провел по нему рукой, потом еще раз и еще… и почувствовал облегчение. Он прикрыл веки и принялся гладить свой нефритовый жезл, как описывают сей орган во многих эротических романах. В порнографических фильмах все выглядит немного иначе: верная коллега по цеху берет его сразу в рот, проводя по голове своими прелестными губами. Настя тоже это делала, хоть и неумело. Ее неопытность возбуждала еще больше, и Сергей представлял, как она берет Его в свои тоненькие ручки, проводит по Нему раз… и еще раз… а затем загладывает, принося массу приятных ощущений. И начинается взаимная песня, вызывающая незабываемый восторг и настоящий кайф.
Сергей пришел в себя, когда наваждение схлынуло. Он с ужасом осознал, чем все это время занимался:
50
Я шла по улице в расстроенных чувствах. Сколько прошло времени я не знала, просто тихо ступала по мокрому асфальту, пропуская машины. Иногда они останавливались, желая подвезти, но я вежливо отказывалась. Во-первых, за бесплатно никто это делать не будет, во-вторых, опасностей среди людей намного больше.
До больницы я добралась, когда уже было затемно: на улице стояла глубокая ночь, дождь то начинал идти, то резко прекращался, дул холодный пронизывающий ветер. Я надела на голову капюшон и, подойдя к будке охранника, вежливо постучалась. Молодой человек вскочил с места.
– Вы к кому?
– Я пришла обратно в отделение. Можно мне войти?
– Я вызову медсестру!..
– Я сама дойду. Спасибо.
Я прошла на территорию больничного городка. Дорожки опустели, украшенные желтой листвой. Возле корпусов стояли фонарные столбы, освещая тропинки ярким светом. Деревья с еще неопавшей листвой шумели от порывов ветра. Я развязала узел на калитке и вошла во внутренний двор.
Меня встретила обеспокоенная Марина Геннадьевна, санитарка с первого этажа.
– Анисимова, ты как сюда добралась?! – она была в шоке. – Нам только что сообщили, что больная сама сюда пришла!..
Следом за ней выскочила и Екатерина Владимировна.
– Анисимова, боже мой!.. Ты зачем сюда вернулась? А где твой жених? Ты что, сама сюда дошла?..
– Я не знаю, где он. Можно мне войти?
– Конечно, входи!
Я вместе с Екатериной Владимировной поднялась на второй этаж.
– Что случилось? Рассказывай!
Я сняла куртку и села на кушетку.
– Да ничего, собственно. Я просто сбежала.
– Сбежала?!
– Открыла дверцу автомобиля и сбежала.
– А… почему?
– Ну вы представьте себя на моем месте, – я краем глаза заметила, как больные столпились у двери сестринской, – я, молодая девушка, и какой-то сорокалетний мужик. Вы наверное ничего не понимаете, да?
– А ну пошли отсюда, быстро! – прикрикнула на пациентов Екатерина Владимировна.
– Я не хочу быть с этим человеком. Он для меня чужой.
– Я обязательно передам твои слова Инне Маратовне. Она уже ушла, и будет только в понедельник.
– Понятно. Можно мне уже в палату?
– Иди, конечно, отдыхай.
Я вышла из сестринской.
– Что случилось?! – меня окружили взволнованные женщины.
– Да ничего не случилось. Я вернулась домой.
– Как?! Сама? – дамочки переглянулись.
– Конечно.
– И с тобой ничего не было?
– Ничего не было. А что должно было случиться?
– Ну-у… много всяких… нехороших…
– Я уже связалась с одним нехорошим. На мой век хватит.
Я вошла в палату и расстелила постель.