Больница людей и нелюдей
Шрифт:
Две мензурки с кровью особо не помогли, так, чуть убрали спазм сосудов. И кто придумал этот полуфабрикат? Сейчас бы настоящей, живой, теплой крови…
— Инка, ты чего такая молчаливая? Что-то случилось?
Глупый гном. Что у этой туши случиться может? Ну, кроме очередной ее дурости…
— Да вот… Думаю, как замужества избежать…
Оп-па. Какие сложные материи ее голову занимают. Ну-ну.
— Это с гномом-то?
— С оборотнем.
В комнате повисло молчание. Даже я прониклась.
— И какой идиот тебя замуж позвал?
На мои оскорбления человечка привычно не отреагировала, лишь пожала плечами:
— Конрад.
Э…
— Сурина, ты можешь прочитать, что тут написано? Твой брат вроде писал.
Джеральд? Ну-ка… Фи, кто ж так бумажку измял. А пятна… Точно, кровь. Братца, что ли?
— Я, Джеральд альт Ринос, вампир клана Утренней Зари, даю клятву на крови ни словом, ни делом не препятствовать оборотню Конраду Ортольскому из клана волков в его желании обладать Инкой, человечкой, работающей в настоящее время в Больнице людей и нелюдей. Моя метка сойдет с той самой Инки сразу же, как Конрад получит от нее согласие на брак. Число. Подпись.
— Грамотно составлено, — Астон. — И не придерешься.
— То есть или выходить замуж за оборотня, или оставаться игрушкой вампира?
Дура. Я сто раз это говорила и могу сто первый повторить. У нее изначально выбора никакого не было, а она еще выделывается, недотрогу из себя строит.
— Увы. Но если ты зачем-то нужна «высшему», считай, вампир от тебя уже отстал. Кровь на бумаге — явный показатель победы одного из спорщиков. Проигравший ушел в тень.
Человечка скривилась:
— Потрясающе. Шикарно. Восхитительно. Всегда мечтала попасть в чужой мир и выйти там замуж за того, кому оказалась «нужна». Великолепная перспектива.
Вы ж на нее посмотрите! Она еще и выбором недовольна! Пусть спасибо скажет, что на этакую уродину вообще кто-то позарился! Сидит тут с видом оскорбленной богини!
Инна:
Судя по внешнему виду кровососки, встретившей нас в ординаторской после ночной смены, на ней пахало целое село, попеременно используя ее то вместо плуга, то вместо быка. И это с такой перекошенной физией она собирается по палатам ходить? Да от нее даже самые стойкие пациенты в раз разбегутся!
Перевод бумажки не порадовал. Нет, я понимала, конечно, что блохастик врать мне не будет, не в этой мелочи, но искренне надеялась найти хоть какой-нибудь лаз, чтобы вырваться на волю. Ага, размечталась, наивная чукотская девочка. Быть тебе, Инка, женой оборотня. И прощай, Земля, колледж, родная деревня, мама и родичи. Станет Инна Любова постоянной производительницей кучи блохастых волчат, почему-то по глупости именуемых ее детьми. Да, как оказалось, в такой ситуации, когда дело коснулось непосредственно меня, я — расистка. Странно, правда? И ведь ни одна рожа не вступится. Все будут скромненько глазки отводить и за спиной активно кости мыть. Гады. А самое противное — я их понимаю. Не одобряю, нет, но понимаю. Кто я, собственно, такая, чтобы ради меня портить отношения с одним из якобы потомков божеств? Миры меняются, а население в них все такое же, с тем же отвратным, двуличным, эгоистичным характером. И чего мне в своем мире не жилось спокойно? Заканчивала бы сейчас спокойно колледж, готовилась к поступлению в ВУЗ, параллельно проходила практику в местной больничке. Тишь. Спокойствие. Благодать. Никаких кровососов, никаких оборотней, никаких игр «охотник-жертва». Нет же, халявы захотелось — бесплатного питания, бесплатной крыши над головой и,
— Десятый этаж. Див в хронической стадии. Повторяю: десятый этаж, див в хронической стадии.
И? Стадии чего? Почему так резко побледнели все интерны? Вон, даже вампирша пытается со стеночкой слиться.
— Народ…
— Инка, молчи. Нас здесь нет. Пусть кто-нибудь из старших берет его. У них нервы покрепче будут.
Да? А почему? И что заставляет обычно спокойную, безэмоциональную сирин практически истерично верещать снова и снова о непонятном диве?
С настроением суицидника я встала со стула и потопала к выходу. В конце концов, какая разница, где помирать: в лапах непонятного чудовища или во время родов в особняке оборотня? А так, хоть развеюсь, на живого дива посмотрю.
До нужного этажа доехала на лифте, удивляясь полностью пустым помещениям больницы. Обычно здесь, что в подъемнике, что в коридорах, от народа не протолкнуться. А тут все как будто вымерли. Ну не дива же они испугались, в самом деле?
Сине-зеленое существо ростом в две меня и шириной в полкомнаты мерно раскачивалось на не предназначенной для такого времяпрепровождения больничной койке и громко, с надрывом читало стихи. Я нерешительно остановилась в дверях. Моргнула. Существо не исчезло. Стихи тоже никуда не делись. И что тут такого опасного? Или он — уникальный маг, способный убивать словом? Бред. Тогда я давно бы ножки протянула прямо на пороге.
Закрыв дверь, подошла к многострадальной кровати, уселась на стул напротив, прислушалась. Да уж, поэтом ему не быть. Максимум — бумагомарателем. Куплеты у него какие-то безнадежные, депрессивные. Его бы с домовыми свести, пусть поиграют в игру: «Кто кого быстрее с ума сведет». Кое-как дождавшись паузы в монологе, вклинилась в него со своим текстом:
Вечер. Воет во дворах
Вьюга-пакостница.
Что тебе внушает страх?
Почему не спится?
Ночь студена и темна,
Снег с небес слетает.
Почему лежишь без сна?
Что тебе мешает?
Спи, дружок, закрой глаза,
Насладись виденьем.
Снег прозрачен, как слеза
В воздухе весеннем.
Скоро уж придет капель
И вернутся птицы.
А пока же пой, метель.
Друг, сомкни ресницы
(стихотворение авторское)
— Неправильно. Или метель, или вьюга. Вместе они использоваться не могут, так как синонимами не являются, — на меня укоризненно уставились бесцветные глазки-буравчики.
О, да ты, парень, зануда. Вот почему тебя так все боятся. Теперь ясны слова о хронической стадии.
— Слушай, я повторяю еще раз: не бывает синих песцов! Это нонсенс! Чепуха!
— В твоем мире — да! Но с чего ты взяла, что так во всех мирах! Вообще, по теореме мага-математика Линшица, миров множество, а значит, можно с уверенностью утверждать, что синие песцы хоть в одном из миров, но существуют!
— Глупости. Так и скажи: тебе просто для рифмы надо было «покрасить» несчастное животное в синий цвет! Вот ты сейчас и выделываешься!
Деревянная дверь тихонько скрипнула. Мы с собеседником мгновенно замолчали и синхронно повернулись к проходу. Батюшки-светы, а любопытных умников сколько! И мой новоприобретенный жених почему-то в первых рядах. Морда такая умильная! И наглая! Сковородкой, в отличие от вазочки, я точно в цель попала бы.