Больно укушенная
Шрифт:
— Я много ем, — сказала я. Но в данном случае я не ела уже несколько часов, а ужин был прерван.
Берна поджала губы в очевидном скептицизме и уставилась на меня взглядом матери, которым награждала Мэллори парочку раз.
— Хорошо. Я наверное не буду против небольшого перекуса перед отъездом.
В глазах Берны появился отблеск победы. Она исчезла в подсобке и прежде, чем дверь за ней закрылась, я успела уловить парочку слов, сказанных Гейбом.
— Подумай, Мэллори, — говорил он ей. Его тон не был приветливым. Я напряглась на минуту и решила, кое-что предпринять.
Я отключила барьеры, которые обычно сопровождают мой мозг.
— ... это было правильно, — сказала Мэллори.
— Ты думаешь это такая уж редкость? — спросил Габриэль. — Ты думаешь, что они не вернутся снова, когда ты подберешься к разрушающей черте, когда ты думаешь, что использование магии это правильный выбор? Это то же самое, что ты говорила себе в прошлый раз, Мэллори, и это и есть чертова задача твоих упражнений.
— На этот раз все по-другому. — сказала Мэллори
— Да, это отговорка всех наркоманов, — ответил Габриэль. — Послушай, я тебе не отец. Я даже не твой надзиратель. У тебя есть сила, и ты можешь использовать ее. Я знаю это. Ты здесь потому, что хочешь изменить свою жизнь. Потому что ты хочешь, чтобы все наладилось.
— Как все может стать лучше, если весь сценарий продолжает повторяться снова и снова? — В ее голосе был страх. — Я снова все испорчу. Я опять всех подведу.
Габриэль молчал.
— А это, Мэллори, и есть вопрос, на который ты должна найти ответ сама. Это твоя задача. Твоя борьба. Выясни...
Прежде чем я услышала конец разговора, дверь открылась и появилась Берна с тарелкой из которой шел пар. Я притворилась, что с интересом изучаю заляпанное меню бара. В любом случае, что еще за "Волчий Стрелок "?
Берна разместила тарелку на барной стойке прямо передо мной, снабдив меня ложкой и бумажной салфеткой.
— Что это ? — спросила я.
— Тушеное мясо, — сказала она. — Ешь.
Я воткнула ложку в блюдо. Несмотря на то, что консистенция в тарелке не показалась мне знакомой, блюдо пахло просто потрясающе. Я осторожно подула на ложку и откусила кусочек смакуя соленый, дымный, томатный аромат.
— Язык для тебя полезен, — сказала она. — Много протеина, ты будешь сильной. Как бык.
Ну конечно, это была похлебка из языка, и конечно она хочет, чтобы я выглядела как рогатый скот.
Истинное чудо, что похлебка была изумительная и я опустошила половину тарелки, когда дверь снова открылась. Я ожидала увидеть Мэллори, но в бар вышел Габриэль с сыном на руках.
Выражение лица Берны смягчилось, показывая намек на материнскую заботу, которая сводила Мэллори с ума.
— Она в порядке?
— С ней все будет хорошо. Я отослал ее назад на кухню. Парни, занимающиеся мясом, интересовались, могут ли они сегодня зайти. Они хотели поговорить с тобой по-поводу заказа на грудинку.
Берна что-то проворчала на языке, который я не смогла разобрать и проскользнула в подсобку.
Габриэль занял стул рядом со мной, Коннор ворковал между нами.
— У нее проблемы? — спросила я
— Я не ее тюремщик.
— Я знаю.
— Она справляется. Эта рутина, ручной труд, монотонность, все это помогает ей не игнорировать свой дар, оберегает от того, что она делала всю свою жизнь — отрицала свои способности.
Все это объясняет всю ту работу, которой ее нагружают.
— Ты имеешь ввиду до того, как мы выяснили, что она маг?
Он кивнул. — До того, как она научится управлять своими способностями, она должна научиться их принимать. Просто жить с ними, даже если это неудобно для нее. Даже если она считает это неправильным.
— Мне кажется, что она действительно прогрессирует. Мэллори сказала, что на этот раз все было по-другому. Я думаю, что она была права.
— Все иначе, — спросил он, — Или все в точности также? Она добралась до книги потому, что ей было не комфортно. Потому, что хотела воссоединить добро и зло. Но неужели это не та же причина, по которой она использовала магию сегодня?
— Нет такого правила, что она не может использовать свою магию, если ее к этому подталкивают. Это просто иррационально.
Габриэль издал звук полный сомнения.
— Ты помнишь, когда Чикаго горел?
— Довольно хорошо, — сказала я, — Я помогала тушить пожар. Я не оправдываю ее действия. Ты позволил ей использовать ее магию в ситуации с Тейтом. Ты знаешь, что она может помочь. Мы не можем позволить ей растратить весь потенциал. Что это будет за жизнь?
Выражение лица Габриэля смягчилось. — Это жизнь, в которой она не разрушает все вокруг, включая себя. Она знала, даже когда пересекала черту между добром и злом, что то, что она делает неправильно. Сегодня она тоже знала об этом — что она не должна была использовать магию, чтобы запугать людей, с которыми ты бы запросто справилась.
— Тогда когда же она может использовать ее?
— Я не знаю. Она должна научиться контролировать себя до того, как научится контролировать магию. Это ее путь и он не может быть коротким. Когда она сможет управлять магией и привыкнет к ней, тогда эта дорога ее куда-нибудь приведет.
Я закивала и поводила по тарелке неидентифицируемым овощем — может это была цветная капуста? Аппетит снова пропал. Может Берна была права; магический стресс плохо влияет на аппетит.
Что не может исправить еда, то может исправить мужчина. Я была готова вернуться в Дом. Я положила ложку на стол и отодвинула тарелку.
— Наверное, мне уже пора, можешь предать Мэллори, что я попрощалась? А потом и Берне благодарность за еду?
— Я могу.
Я встала, но задержалась на выходе. — Я не вполне уверенна, почему ты занимаешься ей. Или мной. Но какая бы ни была причина, в случае, если она не говорит тебе этого, спасибо тебе.
— Не за что, Мерит.
Я вышла за дверь, охватывая взглядом места на парковке. Мой побитый и проветриваемый Вольво... исчез. Может разбитое стекло привлекло внимание вора? Или протестующие проследили за мной и угнали машину в качестве последнего наказания? Я снова взглянула на Габриэля.