Больные люди
Шрифт:
— Мальчик, скажи, а ты не находил где-нибудь книгу бежевую с рисунком на обложке? — спросил Саша.
— Ну, я нашёл… — ответил я.
— А она, случаем, не у тебя ещё?
— Ну, да…
— Тогда отдай её мне, пожалуйста. Я, как-никак, её истинный владелец.
— А вы точно Гордон Александр?
— Тебе документы показать? — спросила Лена. — Что ж, правдолюб, держи.
И она подала мне паспорт, на котором были написаны все те её данные, которым и полагается быть в паспорте. Затем паспорт мне показал Саша Гордон, а затем и Соня. Всё было очень правдоподобно, и я не нашёлся, что возразить. Я пошёл в дом, пока они стояли у калитки, и захватил дневник, после чего принёс его владельцу. Тот с приятной улыбкой осмотрел свою
— Ничего не изъял, надеюсь? — спросил он.
— Ни единой страницы. — уверил его я.
— Хм… — задумался он. — Тут есть несколько пометок карандашом. Странно. Я таких не помню…
Я совсем забыл о пометках, которые делал, пока переписывал содержимое.
— Ты что, изучал его? — спросила Лена неким тоном, который, я подозреваю, и был описан Сашей в его дневнике как «игривый».
— Я его переписал. Я… захотел поведать о том, что в нём написано.
— И это без разрешения автора? — спросил Саша Гордон. — Ах, как нехорошо…
— И что же нам с тобой сделать, воришка ты этакий?.. — спросила Лена.
Я не на шутку перепугался, хотел уже было бежать, но тут все трое рассмеялись.
— Да не бойся, парень. Ничего мой брат тебе не сделает. — сказала Соня. — Нам нужен дневник, и всё. А что ты с ним делал — это уже другой вопрос.
— Я изменил все имена и детали, клянусь. — сказал я. — Никто вас и не узнает.
— Что ж… — сказал Саша Гордон. — Хорошо. Можешь опубликовать. Только, надеюсь, ты не все подробности там записал?
— Нет, что вы, я опустил самое пикантное… — уверил его я. (Я почти соврал: на самом деле я лишь исключил самые крепкие слова и сделал более невинными описания эротических сцен).
— Что ж, спасибо и на этом.
— А можно задать вам вопросы? — решился сказать я.
— Задавай, парень. — сказал Саша Гордон.
— То, что описано в этом дневнике, правда? Как эта книга потерялась?
— А ты любопытный. Что ж. В книге описана правда, какой я её увидел. Книжку выкрал один недобросовестный член общества, в которое меня посвятили мои друзья, и, как я понял, она передавалась из рук в руки от него его знакомым, от них — их знакомым и т. д. Но теперь я его нашёл. Есть ещё вопросы?
— Да. У вас всё хорошо?
— В каком это смысле?
— Ну, в плане отношений, совместной жизни…
Мне уже самому стало неловко, что я задал этот вопрос. Но почему-то хотелось знать.
— У нас всё отлично. — ответил Саша Гордон.
— И не просто отлично, а замечательно. — добавила Лена.
— За них можешь не переживать. — добавила Соня.
— Спасибо вам за ответы. — сказал я.
— А тебе спасибо за то, что вернул дневник. И удачи тебе с выпуском книги! Пока!
И мы попрощались.
Теперь эту историю официально можно считать завершённой.
О повести «Больные люди»
Сам не понимаю теперь, как у меня получилась такая история. Не понимаю, как я написал что-то подобное, имея совершенно другую задумку. Это как планировать построить многоэтажку, а по итогу получить в качестве конечного результата частный дом.
Изначально история была совершенно другой. Даже название менялось: сначала я назвал повесть «История болезни», но понял, что у Зощенко есть такое произведение, и переименовал в «Болезни», а потом — в «Больных людей». Да и жанр, атмосфера должны были быть другими: всё задумывалось в мрачных и жестоких тонах. Там должны были быть садизм в самой жёсткой форме, убийства, моральное насилие, депрессия. Герой в конце концов сходил с ума и принимал всё то безумие, что происходит вокруг. А мораль, как я задумывал, была такая: «Все вокруг больны, и ты тоже, просто не осознаёшь, а должен осознать и присоединиться». То есть идею конформизма должна была повесть нести. Сейчас я понимаю, что, конечно, не очень поддерживаю подобное, но тогда это для меня было чем-то смелым и нестандартным.
Почему я решил
Меня эта тема почему-то привлекала эта тема: девушка, чья любовь к парню так сильна, что она готова даже на убийство. Так странно. Но при этом это очень романтично. В извращённом смысле слова. У меня были разные идеи, связанные с этой темой: девушка в толстовке, преследующая парня по дороге домой и переносящая его в неизвестное место; фанатка актёра преследует того и уничтожает всех, кого он любит. Но именно после просмотра аниме и прочтения манги «Не издевайся, Нагаторо» (что это такое, я объясняю ниже) мне пришла идея совместить эти две темы в одну общую — тему садистки, убивающей всех, кто окружает парня, объекта ей наклонностей.
И да, изначально всё должно было быть очень жёстко. В конечном варианте садизм ограничивается поддразниваниями, лёгкими оскорблениями, укусами и покалыванием ногтями. Это, конечно, не самое приятное, но это вряд ли можно назвать полноценным садизмом. А вот изначально планировались чуть ли не игры с ножами и плётками. Почему я отказался от этого по итогу? Потому что я боялся, что напишу очередные «50 оттенков серого», только с убийствами. Да и я просто не умею описать это красиво.
Но причина, как мне кажется, не только в этом. Причина кроется ещё и во мне. Возможно, во мне взыграла сентиментальность. Это моё качество прекрасно демонстрирует моя любовь к романтическим мангам вроде «Восхищаюсь тобой» или к аниме вроде «Опасности в моём сердце». Это простые, дурашливые, но до жути милые и трогательные истории любви.
И именно моё пристрастие к подобным вещам сыграло решающую роль в изменении моей истории. Всё стало более тёплым, в тексте стали преобладать слова «нежный», «милый» и их производные. С одной стороны, это очень выбивается из моих планов. Но, с другой стороны, я не против. Пускай будет милая история с элементами драмы. Если я захочу, напишу другую версию — ту, которую задумывал. Если захочу.
Герои тоже претерпели изменения. Единственный, кто почти не изменился с задумки — это главный герой, Саша Гордон. Кстати, про его имя. Когда я придумывал его полное имя — Александр Дмитриевич Гордон, — я вовсе не задумывался о том, что тем самым отослался на двух известных журналистов и телеведущих: Александра Гордона — ведущего программы «Мужское/Женское», и Дмитрия Гордона — известного украинского журналиста. Но фамилию я взял не у них, а у персонажа Мишки Гордона из романа «Доктор Живаго». Уж больно мне фамилия понравилась. И нет, не потому, что персонажа зовут Миша, как меня. Ладно, вернемся к персонажу. Я не то что бы задумывал его путь как путь развития от не могущего постоять за себя, но добродушного и приятного парня, до смелого и готового на всё ради родных мужика. Нет, это позднее появилось. Изначально всё было куда прозаичнее: он просто принимал факт того, что он мазохист и жить без садистки Лены не может. Тут, как мне кажется, даже пошло на пользу изменение. Что до внешности… Ну, её нет. Просто русый и чуть небритый парень лет 25-ти, среднего роста, ни худой, ни толстый. Его внешность не описывается по причине того, что он — рассказчик.