Больные
Шрифт:
Девушка не разрывала зрительного контакта до тех пор, пока чётко не убедилась в том, что Отто поймал волну спокойствия. Тогда она согнула руку в локте, приподнимая стиснутую в пальцах бутылку:
– А теперь можно и немного расслабиться.
========== Глава шестая. На чистоту. ==========
– Мы никому не помешаем? – девушка осторожно ступила за порог дома, в котором ещё ни разу не была.
– Нет. Джейка с девчонкой нет дома, – кратко ответил Трой.
Она хотела спросить на счёт отца, но решила промолчать, кажется, ей было всё равно. К чему эта показушная осторожность?
Девушка проследовала за мужчиной на второй этаж, еле слышно
Трой запустил её в небольшую комнату, закрыл за ней дверь. Первое, что бросалось в глаза – идеальный порядок и зубодробительный минимализм. Казалось, что в комнате и не жили вовсе – минимум вещей на столе, кровать заправлена так, будто заправляющего дрессировали как минимум лет десять, никакого мусора, да и вообще любых признаков жизни. Вивьен даже не хотелось нарушать всю эту умопомрачительную симметрию своим появлением.
Она замешкалась на пороге, не представляя, куда себя деть. Так, она находилась бы в прострации ещё неопределённое время, если бы Трой не указал ей на небольшой диван в углу.
– Ты здесь вообще появляешься? – Вив продолжала оглядывать комнату, опустившись на диван, бутылку она всё ещё по-глупому вертела в руках.
– Время от времени, – ответил мужчина и расслабленно сел рядом с ней, при этом сохраняя некоторую дистанцию.
Затем он мягко перенял стеклянный сосуд из её рук, отвинтил крышку и, сделав несколько глотков, откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Девушка, тем временем, села полубоком, подогнув под себя одну ногу, и подперев щеку кулаком, принялась разглядывать своего собеседника.
Он выглядел уставшим, немного напряжённым, его прикрытые веки слегка подрагивали. Чуть коснувшись тыльной стороны его ладони, Вивьен снова отобрала бутылку, приняв несколько глотков и чуть-чуть поморщившись.
– А ты даже своей фамилии не говорила… – лениво, еле шевеля губами, выговорил Трой.
В ответ девушка засмеялась и, сделав ещё пару глотков, заговорила:
– Если я скажу тебе свою фамилию, то тебе всё сразу станет ясно.
– Ну, давай, удиви меня, – не раскрывая глаз и не меняя положения, Отто хитро улыбнулся.
– Вивьен Эстебан, – шутливо произнесла она своё имя.
Трой вдруг раскрыл глаза и громко захохотал:
– Да, ладно? Как Диего Эстебан?
– Ну да, – ей забавно было наблюдать за его реакцией, она потянула долгую паузу, выжидая, пока Трой запросит продолжения истории.
Просмеявшись, он с интересом покосился на неё. Он полагал, что это всё либо удачная шутка, либо совпадение. История уже начинала выглядеть забавно и весело. Но, чем дольше он смотрел на неё, тем больше начинал понимать, что не такая уж и простая эта история…она улыбалась мягко, открыто смотрела в его глаза, она была искусным лжецом, но сейчас он не чуял в её поведении ни капли вранья – наоборот, она буквально жаждала быть открытой и честной перед ним.
– Диего Эстебан – мой отец, – пояснила вдруг она абсолютно спокойно.
Трой вскинул брови, борясь с превосходной степенью удивления:
– Мда…это действительно всё объясняет, – он вновь перенял у неё бутылку с виски. – И где он сейчас?
– Его посадили в тюрьму в Техасе четыре года назад. Уверена, что он знает, как воспользоваться апокалипсисом…
Диего Эстебан был легендой. Кокаиновой легендой
– И…каково это? – очевидно, интерес внутри мужчины разыгрался не на шутку.
– Быть дочерью кокаинового императора? – Вивьен усмехнулась. – Весело… – однако, теперь её интонация была отнюдь невесёлой, она заметно погрустнела, и её взгляд остановился на неидентифицируемой точке, где-то на полу. – Знаешь, как я стала тем, кто я сейчас?
Трой промычал что-то, очевидно, утвердительное.
– Когда мне было семь он привязал одного барыгу к стулу, дал мне нож и попросил меня его убить, – Вивьен говорила всё так же, зачаровано разглядывая паркет. – Он прикарманил себе больше, чем должен был…в общем, это не важно, чем он там провинился. Вся суть в том, что для меня это…никогда не было сложно, или как-то неправильно…я просто взяла и сделала. Перерезала горло…Делов-то, – она вдруг вышла из своего оцепенения, перевела взгляд на внимательно слушающего её Троя и слабо улыбнулась. – В семь лет я убила первого человека, но это было что-то вроде первого похода в магазин за хлебушком…Волнительно, конечно, но не сильно. Отец убивал при мне людей, я знала, что нужно делать…
– Это вошло в привычку?
– Да, – Вивьен кивнула. – Приносило…и приносит определённую долю удовольствия.
– Как наркота?
– А сам-то как думаешь? – девушка усмехнулась. – Мне не кажется, что между мной и тобой много различий. Но если ты вдруг хотел задать вопрос, пробовала ли я наркоту, я отвечу, что нет, потому что ширяются только тупые барыги. Если имеешь дело с крупным оборотом товара, пробовать его – дурной тон. Я никогда в жизни не курила траву, не нюхала кокаин, не закидывалась грибами…даже пила редко, ох, сейчас меня точно развезёт, – она сделала большой глоток обжигающей жидкости, сильно скривив лицо в гримасе отвращения. – А ты? Твоё первое убийство? Расскажи.
Улыбка, вызванная рассказом Вивьен, застыла на его губах, он снова погрузился в глубины своих воспоминаний, на несколько секунд потеряв связь с реальностью. Он будто заново переживал все те ощущения и эмоции, что управляли им в тот день. Он не чувствовал себя неловко, как это порой случалось…он никогда никому не рассказывал, а сейчас она смотрела на него с таким ожиданием и интересом, что Трой даже испытал своего рода воодушевление.
– Я служил на границе… – начал он тихо. – Патрулировал территорию…Потом заметил двоих мексиканцев, бегущих через поле. Первое, о чём я подумал…о возможности. Потом…о безнаказанности. Я подумал о том, что если я сделаю это, мне ничего не будет. Знаешь, сколько нелегалов убивают на границе в год?
– Я полагаю, не десять и не пятнадцать?
Трой громко рассмеялся в ответ на её предположения:
– Сотнями, – сказал он ей уверенно. – Их убивают сотнями. И лишь несколько убийств утекают потом к журналистам, которые раздувают из этого всемирное бедствие и устраивают трауры космического масштаба.
Этот рассказ побудил Вивьен подумать о том, как всё ровно в мире делится на охотнико-жертвенные отношения. Все люди распределяются на угнетателей и жертв, формируя весьма устойчиво две эти группы даже в том случае, если отсортировать только охотников, то среди них найдётся кучка слабых, или же отсортировать только жертв, и там обязательно выделится относительная доля угнетателей.