Болотная крепость

Нортон Андрэ

Мило обвел взглядом лица своих непрошеных компаньонов в этом невероятном приключении. Лицо Ингрга оставалось лишенным выражения, глаза прикрыты. Эльф опустил взгляд, он как будто вообще не смотрел по сторонам, рука его, с хорошо видимым браслетом, лежала на колене. Нейл мрачно хмурился и по-прежнему изо всех сил пытался стащить браслет с руки.

Галт сидел неподвижно, и на его лице, столь чуждом человеку, ничего невозможно было прочесть. Йевеле не хмурилась, она задумчиво смотрела на колдуна. Подняв руку, она проводила пальцем по нижней губе - Мило решил, что она сама даже не сознает,

что это делает. Лицо у нее было приятное, и прядки рыжих волос над загорелым лбом придавали ему естественную живость; что-то в Мило шевельнулось в ответ, хотя, конечно, не место и не время для того, чтобы внимание направлялось в эту сторону.

Священник поджал губы. Он слегка покачал головой - скорее в такт собственным мыслям, подумал Мило, чем словам колдуна. Единственным, кто улыбался, был бард. А когда уловил взгляд Мило, его усмешка превратилась в широкую открытую улыбку: он словно искренне наслаждался происходящим.

– Нас учили многому, - с легким отвращением ответил священник. У него было такое выражение лица, словно он говорит против воли.
– Нас учили, что мозг может контролировать материю. У тебя есть заклинания, колдун, а у нас - молитвы.
– Из глубины своего одеяния он извлек цепь, на которую были нанизаны серебряные четки - по две и три вместе.

– Я говорю не о заклинаниях и молитвах, - возразил Гистасп, - а о тех возможностях мозга, которые спят в каждом из нас и которые вы должны в себе развивать.

– Но когда и как сможем мы использовать эту силу?
– впервые за все время вмешался бард Ваймарк.
– Ты не призвал бы нас сюда, обладающий властью (в этом обращении прозвучала скорее не вежливость, а легкая насмешка), если бы мы не были тебе нужны.

И колдун впервые не ответил сразу. Он долго смотрел в свой кубок, будто остатки жидкости в нем можно использовать как зеркало для предсказаний, какие известны в его деле.

После долгого молчания он сухо сказал:

– Вас можно использовать только одним способом.

– Каким именно?
– настаивал Ваймарк, видя, что колдун не собирается продолжать.

– Вы должны отыскать источник той силы, что привлекла вас сюда, и уничтожить его - если сможете.

– Почему? Только потому, что он тебя встревожил?
– настойчиво продолжал Ваймарк.

– Встревожил?
– повторил Гистасп. Голос его приобрел прежнее высокомерие.
– Говорю вам: этот… это существо пытается соединить наши два мира. Не могу сказать, зачем ему это. Но если миры соединяться…

– Да? Что же тогда произойдет?
– продолжил допрос Ингрг. Он устремил на колдуна повелительный взгляд, столь характерный для этого народа, как будто метнул одну из своих смертоносных стрел.

Гистасп мигнул.

– Не могу сказать.

– Не можешь?
– вмешалась Йевеле.
– Со всем своим могуществом не можешь предвидеть, что тогда произойдет?

Колдун бросил на нее сердитый взгляд, но она встретила его, как встречала меч врага.

– Такого никогда не происходило - во всех известных мне хрониках. Но ручаюсь, это будет хуже, чем самый злой набег Хаоса.

И Мило подумал, что эти слова правдивы.

– Думаю, есть еще кое-что, - сухо

заметил Див Дайн.
– Ты не просто привел нас сюда. Ты так связал нас, приковал к своей воле, что у нас нет выбора.
– Он не отрывал взгляд от колдуна, но руки священника непрерывно перебирали молитвенные четки.

На это ответил не хозяин-пленитель, а Ингрг.

– Итак, мы под обетом, - негромко сказал он, но от его голоса веяло холодом.

Гистасп не пытался отрицать это обвинение.

– Да, на вас наложен обет. Неужели вы думаете, что я могу не использовать хоть что-то, что могло бы отыскать источник этого смешения и уничтожить его?

– Уничтожить?
– Теперь вызов подхватил Ваймарк.
– Посмотри на нас, колдун. Очень странная смешанная компания, обладающая, возможно, некоторыми малыми умениями, заклинаниями и искусством. Мы не посвященные…

– Вы не из этого мира, - прервал Гистасп.
– Поэтому здесь вы служите раздражителем. Противопоставить вас другому раздражителю - очень разумный ход. И помните: только тот - или то, - что привело вас сюда, знает способ вернуть вас назад. К тому же угроза нависла не только над этим миром. Вы гордились своим воображением, которое позволяло вам играть в ваши игры, основанные на риске и удаче - используйте это воображение сейчас. Будет ли Грейхок, будут ли все известные нам земли прежними, если они смешаются с вашим пространством-временем? А как пострадает ваше пространство-время?

– Это серьезный довод, - признал бард.
– Только у нас может не оказаться достаточно возможностей, чтобы броситься на спасение своего мира. То, что я о нем помню - странно, но эти воспоминания становятся все слабее, - не вызывает большого желания бороться за него.

– Тогда борись за себя самого, - резко ответил колдун.
– В конечном счете для большинства людей главным оказывается самосохранение. И в любом случае вы должны подчиниться обету.
– Он встал, и одеяние заколебалось вокруг него.

– А кто противостоит нам, помимо этой загадочной угрозы?
– Мило впервые отказался от роли наблюдателя. Проснулся инстинкт - неотъемлемая часть того человека, каким он теперь стал. Узнай силу противника; узнай, насколько позволяет судья, правила игры. Возможно, таким судьей как раз является колдун. Но Мило все более и более убеждался, что эту роль играет противник.
– А при чем здесь Хаос?

Гистасп нахмурился.

– Не знаю. Но думаю, что там тоже знают о происходящем. На Темной Дороге есть достаточно посвященных, которые способны узнать столько же, сколько я, если не больше.

– А кто игроки?
– спросила Йевеле.
– Участвуют ли в игре темные игроки?

Легкая тень на мгновение упала на лицо колдуна. Потом он заговорил - медленно, будто слова вырывали у него силой.

– Не знаю. Пока никого из них не обнаружил.

– Что не означает, что они не существуют, - заметил Ваймарк.
– Приятная перспектива. Ты можешь дать нам лишь слабую надежду на то, что мы возможно научимся контролировать повороты этих, - он слегка потряс рукой, так что кости задрожали на своих сочленениях, но не повернулись.
– Контролировать в своих целях.