Болотная революция

Сахнин Алексей Викторович

Например, 12 декабря 2009 г. тысячи митингующих на 40 минут перекрыли центральную магистраль города. Они требовали не только отмены новых тарифов и технических регламентов, но и отставки губернатора и депутатов от «Единой России», возвращения губернаторских выборов, а в январе громко зазвучали антиправительственные лозунги и требование отставки Владимира Путина. Январский митинг 2010 г. в Калининграде стал одним из крупнейших протестных мероприятий в России за десять лет.

С этим митингом связана очень характерная для гражданского движения 2005–2010 гг. история. Дело в том, что на калининградском митинге выступили известные либеральные оппозиционеры Борис Немцов и Илья Яшин, приглашенные некоторыми представителями оргкомитета. После этого в либерально-оппозиционных СМИ стала

тиражироваться версия, согласно которой все мероприятие с самого начало было организовано либералами из «Солидарности». Это глубоко возмутило большинство реальных организаторов митинга, движущей силой которого были социальные движения, а идеологической платформой — широкая коалиция самых разных идеологических групп от радикально левых до национал-патриотических. Возмущение было так велико, что Константин Дорошок заявил о том, что выходит из «Солидарности», членом которой являлся несколько лет.

В дальнейшем движение раскололось. Одна часть его лидеров (во главе с Дорошоком) согласилась отменить следующее протестное мероприятие, намеченное на 20 марта, в обмен на ряд частных уступок со стороны власти, а также на согласие включить лидеров оппозиции в созданные областной администрацией рабочие группы. Более радикальная часть лидеров и активистов во главе с Михаилом Чесалиным была настроена на продолжение борьбы вплоть до отставки Г. Бооса, которого они считали виновником ухудшения ситуации в регионе.

Испытав шок после неожиданного «взрыва» в Калининграде, власть попыталась исправить ошибки. Непопулярный губернатор Боос через полгода был заменен на нового. Вызывавшие недовольство решения смягчены или даже отменены. Несистемная оппозиция оказалась расколотой. Если Чесалин продолжил заниматься строительством сетей социальных активистов, то Дорошок предпочел уйти в высокую политику (впрочем, не совсем успешно: его эксперимент с вступлением в «Правое дело» Михаила Прохорова оказался неудачным в силу не зависящих от него обстоятельств).

Калининградская история воспринималась тогда многими как модель дальнейшего развития событий. Эксперты и журналисты писали, что в стране назревает социальный протест, который в условиях складывающегося авторитарного режима неизбежно перерастет в политический кризис. Однако история пошла не совсем тем путем, который предрекали ей эксперты.

Предпосылки подъема: рокировка, крушение надежд на либерализацию сверху, кризис…

В 2008–2011 гг. главной российской политической интригой, без преувеличения, был вопрос о том, начнет ли президент Дмитрий Медведев новый политический курс. У этого вопроса было множество формулировок и подвопросов. Начнется ли конфликт между Владимиром Путиным и его преемником? Кто из участников тандема станет баллотироваться на следующих президентских выборах? Чем новый курс должен отличаться от старого?

Власти, да и сам Дмитрий Анатольевич Медведев как будто с удовольствием играли в эту игру. Третий президент России делал двусмысленные заявления, которые при желании можно было трактовать как знак приближающейся то ли оттепели, то ли либерализации, то ли демократизации. Либеральные эксперты с удовольствием обсуждали эти туманные намеки так, словно речь шла о конкретных реформаторских проектах. Однако главная интрига заключалась именно в том, что относительно содержательной стороны «демократизации» политической системы и общественного пространства никакой дискуссии не велось.

В любом случае ожидания постепенной демократизации общественного устройства сверху постоянно нарастали. Трудно сказать, насколько это сказывалось на динамике общественного движения. Но в его политизированной части шла дискуссия относительно того, возможен ли и необходим ли союз «общественников» с либеральным крылом власти. Особенно значимым этот сюжет представлялся активистам и лидерам либеральной оппозиции. По всей видимости, надежда на возможное сотрудничество с властью или с ее «прогрессивным крылом» сдерживала радикализм части либеральной оппозиции, а также способствовала сохранению пассивности в обществе в целом.

Влиятельные эксперты, такие как Елеб Павловский или Евгений Минченко,

публично говорили о том, что поддержка Дмитрия Медведева и той альтернативы, которую он якобы представляет, растет день ото дня [15] . В то, что Медведев выдвинет свою кандидатуру, верили очень многие. Например, тогдашний министр финансов Алексей Кудрин впоследствии вспоминал: «Я на себе в полной мере испытывал, что он (президент Медведев — A. C.) хочет снова выдвигаться. Он это подчеркивал, по сути, на каждом совещании. Мне тогда это не казалось притворным» [16] . Вероятно, эти оценки и ожидания отчасти соответствовали действительности. Часть правящего (или как было принято говорить «политического») класса всерьез переориентировалась на Медведева. Появился потенциал для создания блока или союза между либеральной частью правящей элиты и либеральной оппозицией Владимиру Путину. Однако вопрос о программе этого союза оставался без ответа.

15

См.,напр. http://rusinfotoday.com/news/pavlovskij-protiv-putina-no-za-medvedeva.php/;

http://www.ng.ru/politics/2010-11-29/1_pavlovskii.html и др.

16

http://www.reporter-smi.rU/11391.html

Разные версии ответа на него пытались в слегка завуалированной форме дать интеллектуалы, связанные с разными группами истеблишмента. В июле 2010 г. «5 канал» запустил телевизионное шоу «Суд времени», получившее значительную аудиторию и влияние. По форме оно было похоже на судебное заседание, но вместо уголовных дел рассматривались важнейшие исторические события. Роль судьи — отнюдь не беспристрастного, — играл Николай Сванидзе. Роли адвоката и прокурора поочередно делили Леонид Млечин, отстаивавший либеральные ценности, и Сергей Кургинян, выступавший с советско-патриотических позиций. С начала 2011 г. шоу в слегка измененном формате под именем «Исторический процесс» переехало на гораздо более влиятельный канал «Россия-1». Теперь исторические события уже напрямую рассматривались в контексте актуальной политики. Сюжеты обеих программ были посвящены таким проблемам, как: историческая роль реформы и революции в русской истории, демократия и авторитаризм и т. д. Почти во всех случаях симпатии аудитории оказывались на стороне Сергея Кургиняна.

Авторы и участники программы не отрицали, что обсуждаемые ими проблемы имеют отношение к историческим альтернативам, стоящим перед Россией сегодня. А многие эксперты и журналисты напрямую увязывали телевизионную дуэль между Млечиным и Сванидзе, с одной стороны, и Кургиняном, с другой, с выбором между «реформаторской» стратегией Дмитрия Медведева и «консервативной» Владимира Путина. Предполагалось, что телевизионное шоу является формой общественной дискуссии, в которой народу предлагалось выбрать между «либерализмом» и «государственничеством». Сергея Кургиняна напрямую

упрекали в поддержке Владимира Путина [17] . Он, впрочем, неизменно отрицал это, хотя открыто и горячо выступал против первых оппозиционных акций зимы 2011–2012 гг. Но, по удивительному совпадению, сразу после мартовских президентских выборов 2012 г. он объявил, что уходит из телевизионного проекта.

Итак, общественная дискуссия во многом строилась вокруг оппозиции Путин — Медведев вне зависимости от того, существовало ли такое противостояние в действительности, или от того, были ли за ним реальные разногласия по социально-политическим вопросам. Некоторые эксперты указывали на иллюзорность этого противопоставления. Они полагали, что власть симулирует разногласия, чтобы замаскировать противостояние между авторитарным режимом, в целом (или даже шире — элитой), и обществом.

17

http://www.newsru.eom/russia/13mar2012/kurginyan.html