Болотник 3
Шрифт:
Двенадцать человек, один пёс и один хорёк, дружная и весёлая компания. Пацаны слегка смещаются в присутствие своего бывшего и нынешнего начальников, но потихоньку вливаются в коллектив. Они, теперь моя опора, и бросать их в такой праздник одних, я посчитал неправильным. Да и под присмотром будут, очень уж поселковые парни на них не добро посматривают, как бы не подрались снова.
— Всё Кирюха, я теперь пенсионер. Как раз позавчера приказ вышел — Савелич вышел со мной покурить из-за праздничного стола — аж не привычно, столько лет в армии…
— Ну и отлично! Выходи на работу сразу после выходных. Место тебя ждёт. Я постоянно в отлучках, мне там свой человек, на которого можно положится, кровь из носу нужен. А то они там, без пригляда,
— Ладно. Уговорил. Даже отдохнуть не даёшь старому, больному человеку — ворчит отставной прапорщик.
— На том свете отдохнём. Вообще, ищи человека, который на склад вместо тебя станет. Желательно тоже армейца. А ты, как поймёшь, что к чему, заготовительную контору возглавишь. Самое гнилое место во всём охотхозяйстве.
— Вот спасибо тебе, хороший человек, всегда мечтал говно за другими разгребать. За хорошим завскладом дело не встанет, есть у меня дружок, с вертолётного полка, как раз тоже на пенсию собрался. Ты там что, собрался новый полк из отставников формировать? Архаровцы твои, водитель, я, теперь ещё один отставник…
— Мне старый, дисциплина нужна, а не вольница как в Гуляйполе. Я не Махно, меня анархия не устраивает. А там как раз она и есть. Вояки службу знают, и настроят её как положено по уставу. Надоело мне каждого контролировать лично. Мишка вон, сейчас водитель пока, но за главным механиком присмотрит, а там глядишь и его место займёт. Семён с Коневым и «бандитами», за охотниками присмотрят, на охотоведа надежды нет, он хоть и специалист, но как руководитель ноль. А мне зам нормальный нужен! Если Семёна уговорю, на заочке в техникуме отучится, он у меня охотоведом будет. А я его уговорю, не проблема. Это он думает, что ему не надо ничего, а вот жена его как раз противоположного мнения. Я ей уже свои мысли и перспективы довёл, она всеми руками за, а значит и у Семёна нет шансов. Ну а за складом и конторой вы присмотрите. Главбуха пока не нашёл только, и заведующего производственным участком. Но и на этот счет у меня мысли есть. Конева пока на производственный участок исполняющим обязанности поставлю, может и потянет, а за главбуха пока наш бухгалтер побудет, присмотрюсь к ней, она вроде тянет и взаимопонимание мы тоже вроде нашли. Пока такие планы.
— Ну дай бог в помощь. Главное не зазнайся, ну а я подсоблю, чем могу. А вот с Семёном ты конечно жестко… Не жалко мужика?
— Жалко. Но он мне потом спасибо скажет. Не всю же жизнь ему по тайге от проблем и жены прятаться. Да и потом, а чего это одному ему должно быть хорошо? Страдать так вместе. Ха-ха.
— Ага. У соседа корова сдохла, мелочь, а приятно. Говнюк ты Кирюха. И это, я тебя по имени отчеству называть не буду.
— А ни не надо, Кириллом зови, тебе по сроку службы положены небольшие плюшки.
Сегодня поговорил с Алёной. Вошла моя супруга в профсоюзную деятельность как будто там всю жизнь жила. Горит на работе, только про неё мне и рассказывает, как раньше про коров своих. Нравится мне в ней эта черта, за что не возьмётся, везде ей лучшей надо быть. Талантливый человек, талантлив во всём. Вот и принялся я у неё выяснять, не поменялись ли у неё планы на жизнь?
— Ты подумай хорошо любимая, с этого сезона и я и Семён, несколько пар молодняка куницы привезём. Помнишь наш разговор, про звероферму? Та вот, если их привезём, то заниматься зверями придётся тебе. Пока неофициально. Я открою звероводческий, экспериментальный участок, и заведовать им будет начальник производства. Но у тебя есть ещё шанс отказаться. Я настаивать не буду, там работа тяжёлая, а ты же уже привыкла в платье и на каблуках на работу ходить. Так что думай хорошо. Если пойдёт, я буду к начальству обращаться, с просьбой организовать отдельную звероферму. Я знаю, что в нескольких районах уже открыли ондатровые хозяйства, так что думаю тут проблем не будет. А о назначение тебя его главой, побеспокоится наша комсомольская организация, там тоже уже есть договорённость.
—
— Ну вот и ладненько. Первый год покажет, чего можно ожидать. Ну а теперь веди мужа в баню. Пойдём, попаримся вместе, я тебе массажик сделаю…
— Давай сегодня без бани и массажа обойдёмся? Чего-то я себя нехорошо чествую последнее время…
— Может в больницу тебя отвести?!
— Не надо, само пройдёт. Так бывает у женщин.
Не понял? Неужели наступает тот момент жизни семейных пар, когда жена начинает отказываться от близости? Вот с этого всё и начинается, а потом до стадии «у тебя в этом месяце только брови не болели» дойти может! Или действительно нездоровится? Я кстати тоже заметил, что в последнее время бледная она, какая-то. Как бы не заболела моя красавица. Ну ладно, понаблюдаю за ней ещё несколько дней, и, если станет хуже, насильно в больницу поедет. Церемонится и политесы разводить в этом вопросе я с ней не буду. Есть такая категория людей, которым в больницу ехать или ещё рано, или уже поздно, тут похоже, как раз этот вариант.
Пару дней ещё в душном кабинете провести, и я наконец то вырвусь на свободу. Меня задерживает только то, что Савельича нужно ввести в курс дела и всем остальным объяснить «политику партии» насчет него. Охотоведа я сразу предупредил, что он остается исполнять обязанности начальника только формально, все вопросы и решения ему нужно будет согласовывать с Савельичем. Амёба только этому рад, на работе пить нельзя, а без «смелой воды» он теряет пыл и задор. Да и Савельич командовать привык, и по возрасту старше, так что смог сразу обозначить, кто тут самая большая шишка на ветке. Он вообще круто взялся за дело, сходу нашёл под сотню нарушений на складе и в бумагах по учёту ТМЦ. Сейчас наш кладовщик бегает как наскипидаренный, пытаясь объяснить новому начальству, что он не при делах, а овёс, заготовленный для прикорма оленей и лосей, действительно усох от первоначального своего веса в три раза, как указанно в бумагах на списание, подготовленных им и не глядя подписанных Амёбой в моё отсутствие. Не зря, ох не зря я Савельича вытащил! Подвели бы меня под монастырь эти деятели! Теперь я могу со спокойной совестью оставить своё рабочее место и идти на промысел.
За всеми заботами на работе я забыл не только о домашних делах, я забыл о самых главных своих проблемах. А вот они, похоже, про меня как раз помнило всё это время. И когда, в конце рабочего дня, я увидел на пороге заготовительной конторы незнакомого мне майора с общевойсковыми эмблемами на погонах, сердце моё учащённо забилось.
— Добрый вечер. Где я могу найти Найденова Кирилла Владимировича?
— Здравствуйте. Это я, чем могу быть полезен нашей доблестной армии?
— Вы прозываетесь на краткосрочные учебные сборы. Получите повестку и распишитесь. Вам надлежит прибыть в военкомат Каменногорска не позднее десяти утра завтрашнего дня.
Я на автомате протянул руку и получил повестку. По Закону СССР «О всеобщей воинской обязанности» действовало правило для призыва на сборы для солдат и сержантов запаса в возрасте до тридцати пяти лет, раз в три года, сроком до трёх месяцев. Оно не всегда соблюдалось, и уж тем более никто не трогал начальников предприятий, не имеющих какой-то суперособенной, воинской специальности. Я же только сержант, а по ВУС — механик водитель. Но самое главное было не это. Повестка была подписана не нашим военкомом, хотя печать военкомата и присутствовала. На повестки стаяла красивая завитушка, в которой без труда читалась фамилия подписавшего. Полковник Марцев.