Болотник 3
Шрифт:
— Ну здорово брат! Дай я тебя обниму! — как только дверь за подполковником закрылась, я подошёл к Андрюхе, который продолжал сидеть с идиотской улыбкой на лице — Спасибо тебе! Ты мне жизнь спас!
— Да ладно Кирилл, мы там все были — смущенный Андрей кивнул головой на заинтересованно смотрящих на нас спецназевцев.
— Спасибо мужики, вы тогда успели в самый нужный момент.
— Так это что получается? В прошлый раз, когда мы тут китаёз гоняли это ты там раненный, валялся? — спросил удивленно Пучко — а мы то думали, что там за охотник такой бесстрашный, что один за десятком китайцев
— Ага, я это и был. И ещё раз большое спасибо! За чугунную голову, не прощу. Я очень злопамятный, но память у меня хреновая, отомщу, забуду и снова отомщу. И кстати, чем там дело с китайцами закончилось? Перехватить успели?
— Нет. Ушли падлы — морщится капитан — как сквозь землю провалились. Мы их несколько дней искали.
— Хреново. Я понимаешь головы своей чугунной там не жалел, а они упустили…
— Да ладно, завязывай и без тебя тошно. И вообще, вопрос не к нам, а к командирам. Где нам сказали, там мы и искали.
— Ну вот поэтому меня и поставили старшим. Потому что я умный, хоть и голова у меня чугунная. Кто-то же должен вами — дубами командовать. Знаешь анекдот про спецназ?
— Ага, умный он… ну рассказывай.
— А ты слушай, там как раз про нас: Трое спецназовцев присланы к командиру дивизии для выполнения особо важного задания. Два огромных шкафа и один маленький, скромненький… Представляются: «Иванов! Мастер спорта по боксу, КМС по гиревому спорту!», «Петров! Мастер спорта по самбо, КМС по тяжёлой атлетике!» «Сидоров! Мастер спорта по шахматам… Командую этими двумя долб…бами!»
— Ну ты значит у нас шахматист, а мы значит эти самые…? — ржут парни. Ну нормально, сработаемся, с юмором у них всё нормально.
— Правильно. Кто главнее — тот умнее. Это тебе за чугунную голову мстя. Но учти, я ещё не закончил.
— А я знал, что с тобой что-то не так! Ну не может простой артельщик знать всё то, что знаешь и умеешь ты! У меня чуйка! Помнишь, я тебе говорил? Так чем ты тут занимаешься Кирюха? — надувает щеки от гордости за свою сообразительность Андрюха. Знал ты, как же. Я сам только несколько дней назад узнал, что оказывается я разведчик, который сюда «специально» был внедрён. Вот блядь жизнь! Уже почти три года в разведке служу и не догадываюсь даже об этом. Круче и нельзя было меня «внедрить».
— Молодец. Возьми с полки огурец. А помнишь, что я тебе говорил, догадливый ты наш? Не задавай вопросы, на которые не получишь ответы. Сейчас я помогаю вам, а ты салага, у меня в подчинении. Ну ка быстренько сто отжиманий оформил!
— Напугал, ежа голой жопой — усмехнулся Андрюха — да я теперь и тысячу сделаю и не вспотею почти.
— Ладно, так и быть делай тысячу.
— Э…
— Бля. Да шучу я! Ладно мужики, выдвигаемся ночью, вы отдельно ну, и я отдельно. Встретимся возле места взрыва. Где это, уточните у подполковника. И да, зовите меня просто Кирилл, предлагаю общаться по именам. Этого оболтуса я знаю, вас как зовут?
— Денис — представился Пучко — а это Женька и Саня.
— Ну вот и познакомились. Денис, захватите для меня автомат и боекомплект. Не забудьте сапёрные лопатки, шупы и миноискатель. Этот
Сказать, что Савельич был недоволен, моей очередной отлучкой, значит ничего не сказать.
— Эти дол. бы, что других людей кроме тебе найти не могут?! Почему всегда именно тебя дёргают? И так весь уже заштопанный и в шрамах, жена от тебя ушла, а ты всё в войнушки играешься?!
— Да, а херли ты на меня орёшь?! Я что, сам туда напросился? Ну ты же видел бумагу, что с области прислали? Лично, блядь. Там написано, что я лично должен идти. И чё, не ходить?
— Ну а ты что? Позвонить им не можешь?
— Да звонил я! Говорят, мол, только тебе доверяем, и чекисты просили именно тебя. Так что такие вот дела. Принимай бразды правления, сколько я опять там ходить буду одному богу известно.
— Ну да. Я опять чего ни будь не то сделаю, а ты на меня потом орать будешь. Назначь кого другого. Нафига ты ко мне прицепился?
— А кого мне назначить? Ну назови? Голову короче мне не морочь. Только на тебя могу положится. А насчет того, что я орал на тебя, так я уже сто раз извинился. Вот же ты злопамятный старикашка! Хочешь, ещё раз извинюсь?
— И извинись! А то взял понимаешь манеру, дебилом меня называть! В следующий раз сразу в бубен тебе оформлю!
— Извини в сто первый раз! Доволен? А теперь садись на стул и работай. И это, по секрету тебе скажу. В той группе, куда меня проводником прикрепили, Андрюха Кирюшин состоит. Вот он, наверное, и походатайствовал, что бы меня к ним прикрепили.
— Да ты что?! — Савельич сразу же забыл про наш давний спор — приехал значит? А когда увидимся?
— Вот как они закончат, так и увидимся.
— Ну если Андрюха там, тогда ладно, иди — снизошёл Савельич, радостно улыбаясь.
— Ну спасибо старый. Что бы я без тебя делал? Был бы ты бабой и помоложе, женился бы на тебе! Вот как есть женился бы.
— Я тебе сейчас стулом перее…у! Вали нахрен, что бы глаза мои тебя не видели. Ишь…
Работа предстоит для меня новая. Я всё же опер городской, весь опыт поиска тайников у меня ограничен только обысками, в которых я участвовал, и то, в основном это было в небольших квартирах. Сейчас же мне предстояло обыскать несколько гектар дикого леса. Не скажу, что я не знаю совсем ничего. Нас учили искать и такое, но все мои знания — это только теория из учебников по криминалистике.
Жилые партизанские схроны обычно оборудуются в глухой, малопосещаемой пересеченной местности. Очень часто они выкапываются в виду пещер, уходящих в овраге в глубину ската, значительно реже — на более-менее отрытом месте. В любом случае вход в схрон находится в малоприметном месте в глубине растительности. Входы в схроны закрываются крышками, обсаженными дерном, или же на крышке находится кустик на земляной основе или даже деревце. Крышки входов в схроны могут маскироваться пнями, кучами хвороста да много вообще, чем. Нужно внимательно осматривать удобные для захвата рукой места, если крышкой пользуются часто, на таких своеобразных «дверных ручках» остаются потертасти и сальные следы.