Болотник 3

Панченко Андрей Алексеевич

— И когда вас ждать? — обреченно спросил я. Похоже закончилась моя спокойная жизнь.

— Через пару дней вылетаем. У тебя будем дня через четыре, там ещё на поезде до вас пилить… Ну в общем скоро будем. Ты рад? — похоже Ерастов решил, что я ночами не сплю, только жду и в окошко смотрю, когда же наконец то тут «настоящие» ученные появятся.

— Очень. Телеграмму отправь мне Лукич, когда и во сколько вас встречать. И сколько вас будет напиши.

— Сделаю. Нас пятеро будет. Я, Кожевников, аспирант тут один навязался и пару симпатичных студенток! Только ты там губу на них не раскатывай! А хотя… Я же блин женатый человек! Всё не привыкну ни как… Раскатывай! Разрешаю!

— Так я тоже. Женатый

в смысле.

— Ну значить аспиранту нашему повезло. Хотя ему, наверное, даже будь он последним мужиком на земле, ни одна баба не даст — хохотнул профессор — Уж очень он страшный, вся морда в прыщах, да ещё зануда каких поискать, своеобразный он короче человек. Ну ладно, заговорился я тут с тобой Кирилл Владимирович, пока, жди, скоро будем, тогда и поговорим — в трубки раздались длинные гудки. Ерастов положил трубку. Бля! Не было печали… Похоже меня ожидает ещё один, незапланированный поход по тайге этим летом.

Глава 24

Крепкий конечно профессор Ерастов мужик. И весёлый. Приехал он, вместе со своими сопровождающими позавчера. По поводу того, что к нам приезжает очередная экспедиция, в этот раз краеведческая, меня и из области предупредили, только уже на следующий день, после звонка Ерастова. Предупредили и строго наказали «оказать содействие» ученым. Выделить им проводника, «посоветовали» из самых лучших, и что бы они довольными уехали, а то будут мне оргвыводы! Теперь я понимаю, чего Палыч в своё время суетился, когда геологов ждал. Похоже, моё областное начальство, любых гостей из Москвы, как огня боится. Ну а когда начальство чего-то боится, страдают подчиненные.

Я их встретил сам, заселились в гостиницу, обедом накормил. Ну а они меня вечером к себе в гости зазвали. Ну так вот, о чем я. Крепкий, зараза, этот Павел Лукич! Как бочка бездонная пьет, и Кожевников от него не отстает. Тот впечатление крепкого на алкоголь человека не производил, среднего роста, худощавый, в очках и лысый как бильярдный шар. Кожевников как раз на профессора похож сильно, а вот только пьет, как самый настоящий сапожник. Корочи вырвались мужики в командировку, расслабляются по полной программе. Да они с поезда уже вышли, едва на ногах держались! У Ерастова весь вечер рот не закрывался, истории разные рассказывал, шутки, прибаутки и всё больше матом, чем нормальным русским языком. Кожевников же от него не отставал, что в алкоголе, что в общении. Аспирант, по имени Изя, действительно был очень страшным человеком, и ладно со внешностью не повезло парню, так он ещё, сука такая, и не пьёт вообще! Ерастов ему условие поставил, или он пить начинает, или кандидатскую вовек не защитит! Не нужны такие неполноценные люди, советской науке! В итоге Изе влили всё же стакан водки в его тощий организм, ну и потеряли его сразу, выпал в осадок Изя. Две студентки пятого курса, вполне себе миловидные и на фигуру, и на лицо, пили вино. Профессионально пили, как умеют только девушки, в компании малознакомых мужчин, следили друг за другом, выручали попавшую «в беду» подружку, вовремя выходили «попудрить носик» и в итоге, пересидели всех нас. Когда меня Миша в машину выводил, чтобы домой ехать, они единственные на ногах оставались.

После вечерних посиделок, я думал, что Ерастов ещё как минимум день отходить будет, я сам то с трудом до работы добрался, но нет, ровно в девять утра, вся пятёрка, с походным снаряжением, была возле конторы охотхозяйства. Ерастов с Кожевниковым выглядели бодрячком, девчонки — слегка помятыми, ну а Изя, единственный из всех, был похож на глубоко пьющего человека и похоже собирался испустить дух, как раз на пороге моего кабинета.

— Вы зачем этот труп сюда притащили? — кивнул я на бледного Изю, который сидел на ступеньках, не в силах поднять голову — ему бы отлежаться

денёк, или подлечится.

— Да его лечить, только продукты переводить. Пытались уже сегодня с утра. Бутылку пива и сто грамм водки на него потратили, и всё обратно вылилось. Пол ночи в унитаз орал, Ихтиандра вызывал. Вот не понимаю я, чего пить то, если не умеешь? Взяли алкаша на свою голову! Если бы я знал, что он запойный, никогда бы он со мной не поехал! Видишь, как руки трясутся?! — возмутился Ерастов.

— Так это же ты его вчера пить заставил — вступился я на защиту бедного аспиранта.

— Я?! Ты чего, Кирилл?! Вы что, сговорились все?! Этот тоже талдычит, что я ему чуть ли не силой водку заливал! Я такого сделать не мог! Не хочешь, не пей, никого заставлять я никогда не буду!

— Кирилл Владимирович — просипел из последних сил Изя — скажите пожалуйста Павлу Лукичу, что это я не сам, а то он меня из института выгнать грозится.

— Ты и залил ему водку Лукич, целый граненный стакан. А ещё угрожал, что если он пить не будет, то ты его со свету сживёшь и диссертацию защитить не дашь — подтвердил я — правда же девчонки?

Девчонки закивали, подтверждая мои слова и с опаской поглядывая на Ерастова.

— Да? — смущенно пролепетал Ерастов — Ну может быть… Бывает иногда, находит на меня… Ну раз так, извини Изя. Ладно. Пора начинать работать. Собирайся Кирилл, пойдем.

— Э нет. Я с вами не пойду. У меня дел, выше крыши, я с вами человека отправлю, вот он вас и отведёт на место. Там три-четыре дня пути всего — я заметил, как после моих слов Изя побледнел ещё больше, хотя, казалось бы, дальше уже некуда — камень прямо на краю болота валяется, посмотрите и вернётесь. Найти легко.

— Не понял, так ты что, с нами не пойдёшь? Нет, мы так не договаривались! Я настаиваю, что бы с нами шел именно ты! Ты же первый эту надпись нашёл!

— Ну так, а зачем я там нужен? Вас до места любой охотник доведёт, а дальше вы по любому сами. От меня так какая помощь может понадобится? Вы же понимаете, что я не могу контору свою оставить? Я тут как бы начальник, за всем пригляд нужен, мне на неделю тут бросить всё и уйти нельзя. С вами егерь мой пойдёт, отличный парень, Семён зовут, он и до места доведёт и обратно выведет. Семён тут родился, каждую кочку знает. Сейчас он подойдёт, за ним уже убежали — с Семёном я договорился сразу, как только узнал, что прилетят историки. Он и не против был, он вообще не домосед, не может он долго рядом с женой находится. А я не хочу снова Алёну на долго оставлять, тут всего месяц остался, и я просижу его рядом с ней, пусть чего хотят со мной делают!

Как не возмущался Ерастов, но всё же отправил я с ним Семёна. Дело даже до звонка начальству моему дошло. На удивление, мои доводы о том, что не может начальник охотхозяйства, во время подготовки к сезону, экскурсии по лесам водить, было принято благосклонно. Главный охотовед только поинтересовался, кто пойдет с Ерастовым и дал добро, несмотря недовольство Московских ученных. Удивительно, я прямо не ожидал поддержки и даже уже вещи на всякий случай собрал, но обошлось слава богу…

Ровно два дня, после выхода краеведов, моя обычная, размеренная жизнь продолжалась, ну а на третий, она мне показала, что от судьбы не уйдёшь.

— Я же говорил тебе, лично проконтролируй! Лично! Лучшего отправь! А ты чего сделал? Что теперь в Москве скажут?! — орёт на меня главный охотовед. Аж слюни из трубки телефона брызгают — Вот теперь сам туда иди, и делай что хочешь, но реши вопрос! Понял меня! А если не решишь… ну ты меня понял!

— Да понял я, понял — Отвечаю я сквозь зубы. Ну как же Сёма так лохонулся то? — сегодня выхожу.

— Не сегодня! Не сегодня я тебе сказал! Немедленно! — орёт мой непосредственный начальник, того глядишь сейчас удар его хватит.