Большая четверка (пер. Голубевой)
Шрифт:
Пуаро печально покачал головой.
– Думаю, не поймаете, – сказал он и рассеянно начертил вилкой на столе большую четверку.
Глава 11
Шахматная задача
Мы с Пуаро частенько обедали в одном маленьком ресторанчике в Сохо. И однажды вечером мы заметили за соседним столом одного нашего друга. Это был не кто иной, как инспектор Джепп, и, поскольку за нашим столом имелось свободное место, он присоединился к нам. Мы уже довольно давно его не видели.
– Вы совсем не заходили к нам в последнее время, –
– Я был на севере… потому и не заходил. Как ваши дела? Большая Четверка все еще сильна, а?
Пуаро погрозил ему пальцем:
– А! Вы насмехаетесь надо мной… но Большая Четверка существует, да.
– О, я и не сомневаюсь в этом, только они не представляют собой пуп Вселенной, как вы это видите.
– Друг мой, вы сильно заблуждаетесь. Эта самая Большая Четверка – это величайшая сила зла в мире на сегодняшний день. К чему они стремятся, никто не знает, но подобной преступной организации никогда не существовало. Сильнейший мозг Китая стоит во главе ее, и в ее составе – некий американский миллионер и некая французская ученая дама, а что касается четвертого…
Джепп перебил его:
– Я знаю… знаю. Вы на этом совсем свихнулись. Это становится вашей небольшой манией, мсье Пуаро. Давайте для разнообразия поговорим о чем-нибудь еще. Вы интересуетесь шахматами?
– Я играю, да.
– Вы знаете о вчерашнем происшествии? Матч между двумя игроками с мировым именем, и один из них умирает во время игры!
– Да, мне попадалось упоминание об этом в газетах. Одним участником встречи был доктор Саваронов, русский чемпион; вторым – тем, что скончался от сердечной недостаточности, – блестящий молодой американец Гилмор Уилсон.
– Совершенно верно. Саваронов несколько лет назад обыграл Рубинштейна и стал русским чемпионом. Об Уилсоне говорили, что он станет вторым Капабланкой.
– Весьма любопытное происшествие, – пробормотал Пуаро. – Если я не ошибаюсь, вы как-то заинтересованы в этом случае?
Джепп смущенно засмеялся.
– Вы угадали, мсье Пуаро. Я озадачен. Уилсон был здоров как бык – никаких признаков сердечной болезни. Его смерть совершенно необъяснима.
– Вы подозреваете, что доктор Саваронов просто устранил его? – воскликнул я.
– Едва ли, – сухо ответил Джепп. – Я не думаю, что даже русский стал бы убивать другого человека лишь для того, чтобы не оказаться побежденным в шахматной игре… Да и вообще, насколько я сумел разобраться, тут вовсе не может быть речи о чем-то в этом роде. О докторе говорят, что он очень сильный игрок, его даже называют вторым Ласкером.
Пуаро задумчиво кивнул.
– Так какие у вас идеи? – спросил он. – Почему Уилсон был отравлен? Ведь вы, конечно, предполагаете отравление?
– Само собой. Сердечная недостаточность означает, что ваше сердце вдруг перестает биться, – и так оно и было. Именно это заявил врач в тот момент, но затем в разговоре намекнул нам, что не слишком удовлетворен таким объяснением.
– Когда состоится вскрытие?
– Сегодня вечером. Смерть Уилсона
– Существует слишком мало ядов, действующих подобным образом, – возразил Пуаро.
– Я знаю. Надеюсь, вскрытие поможет нам разобраться. Но почему кому-то захотелось убрать Гилмора Уилсона, вот что мне хотелось бы знать! Он был совершенно безобидным и скромным молодым парнем. Он только что прибыл из Штатов и явно не мог иметь врагов в этой части мира.
– Это выглядит просто невероятным, – проворчал я.
– Ничуть, – с улыбкой сказал Пуаро. – Я вижу, Джепп уже выстроил свою теорию.
– Да, мсье Пуаро. Я не верю, что яд предназначался для Уилсона… он предназначался для другого человека.
– Для Саваронова?
– Да. Саваронов сильно пострадал от большевиков во время этой их революции. Сообщали даже, что он убит. На самом же деле он бежал и в течение трех лет испытывал невообразимые страдания в самых диких районах Сибири. От пережитого он стал совершенно другим человеком, к тому же он очень болен. Его друзья и знакомые заявили, что с трудом узнали его. Волосы у него совершенно белые, он редко выходит из дома, живет один, с племянницей Соней Давиловой и русским слугой. Он снимает квартиру неподалеку от Вестминстера. Возможно, он до сих пор считает, что за ним следят. И он очень неохотно согласился на участие в матче. Несколько раз отказывался, и лишь когда газеты подняли шум вокруг его «неспортивного поведения», решился играть. Гилмор Уилсон несколько раз бросал ему вызов с упрямством истинного янки и в итоге добился своего. И теперь я спрашиваю вас, мсье Пуаро, почему Саваронов не хотел играть? Да потому, что не хотел привлекать к себе внимание. Не хотел, чтобы кто-то вышел на его след. Таково мое предположение – Гилмор Уилсон пострадал по ошибке.
– А есть ли кто-нибудь такой, кто лично выигрывает от смерти Саваронова?
– Ну, его племянница, наверное. Он недавно получил огромное состояние. Наследство от мадам Господжевой, чей муж был сахарным воротилой при старом режиме. Полагаю, они были когда-то близки, она упорно отказывалась верить слухам о его смерти и завещания не изменила.
– Где проходил матч?
– В квартире Саваронова. Он инвалид, как я вам уже говорил.
– Много людей присутствовало?
– По меньшей мере дюжина… или даже больше.
Пуаро выразительно поморщился:
– Мой бедный Джепп, ваша задача нелегка.
– Если я буду точно знать, что Уилсон отравлен, я смогу ее решить.
– А не приходило ли вам в голову, что если подлинной жертвой является Саваронов, то убийца может повторить попытку?
– Конечно, приходило. Двое моих людей находятся в квартире Саваронова.
– Они пригодятся, если кто-нибудь явится с бомбой под мышкой, – сухо заметил Пуаро.
– А вы заинтересовались, мсье Пуаро, – сказал Джепп, подмигивая. – Хотите поехать в морг и взглянуть на тело Уилсона, пока врачи не занялись им? Кто знает, может быть, его галстучная булавка окажется сидящей косо и это даст вам ключ к разгадке тайны?