Большая девочка

Стил Даниэла

— Неудачный день? — спросил вошедший Харлан. Он зашел на кухню сделать себе чаю и предложил чашечку Виктории.

— Вроде того. Сам знаешь, какие противные бывают девчонки‑десятиклассницы. Сегодня у меня как раз был десятый. — Виктория с несчастным видом сидела за кухонным столом и отхлебывала чай, закусывая купленным по дороге шоколадным печеньем.

— Да… Нелегко, наверное, вести старшие классы, когда сама ненамного старше, — посочувствовал он.

— Да уж… Вообще‑то, двенадцатые классы были очень славные. Пока что самые младшие хуже всех. Какие‑то наглые! А одиннадцатиклассники все такие настороженные,

испуганные, им же предстоит самый ответственный год в плане будущего поступления в колледжи. На них со всех сторон наседают — и учителя, и родители, вот они и дергаются. А ведь учебный год только начался.

— Не хотел бы я быть учителем, да и не смог бы, — прокомментировал Харлан. — С ребятами непросто, а тут еще тридцать человек сразу… Да я бы умер на месте!

— Конечно, опыта у меня никакого, — призналась Виктория, — но я думаю, что это мое дело. Когда училась, моя практика всегда проходила на ура, правда, мне доставались девятые классы. Тут каждый год имеет значение, к тому же в этой школе все детки непростые. По сравнению с теми, с кем я работала в Чикаго, они настоящие принцы и принцессы. Они спуску не дают. Но я все‑таки надеюсь их заинтересовать, иначе… Подростки — безжалостный народ.

— Да у тебя просто опасная работа! — Харлан выразительно поежился, и Виктория рассмеялась.

— Не так все и страшно, вообще‑то они неплохие ребята, — встала она на защиту подопечных. — Они, в сущности, еще дети!

На следующий день у нее были уроки в двенадцатых классах, и тут Виктория вспомнила слова Харлана. Она рассчитывала, что оба класса принесут домашние сочинения, но ей сдали меньше половины работ. Виктория была разочарована.

— Ты почему не выполнила задание? — обратилась она к Бекки Адамс. — Есть уважительная причина?

— Да по всем предметам задали целую кучу всего, — пожала плечами Бекки, и в классе раздались одобрительные смешки.

— Позволь тебе напомнить, что это обязательный предмет, и полугодовая оценка будет зависеть от того, как вы будете заниматься в течение семестра.

— А… плевать! — небрежно отмахнулась Бекки, отвернулась и зашепталась с соседкой. При этом она поглядывала на Викторию, из чего та заключила, что речь идет о ней. Она сдержалась, собрала сделанные работы и поблагодарила ребят, в срок выполнивших домашнее задание.

— Тем, кто не сдал сочинение, даю время до понедельника, — спокойным голосом объявила она. — И впредь рассчитываю, что все задания будут выполняться вовремя. — Тем самым сочинение, которое она собиралась задать им на выходные, придется отложить: первую работу сделали меньше половины класса.

Дальше Виктория начала объяснять смысл такой работы, как эссе, привела несколько примеров, показала, почему они столь убедительны и в чем сильные стороны каждого фрагмента. Но на этот раз ее откровенно игнорировали. Две девочки на галерке слушали музыку, трое парней смеялись какой‑то своей шутке, кто‑то обменивался записками, а Бекки достала новомодный коммуникатор «Блэкберри» и стала писать сообщения. Виктории словно дали пощечину, она не знала, как быть. Уже не дети, а как себя ведут!

— У нас что, какие‑то проблемы? — наконец негромко спросила она. — Или у вас сложилось впечатление, что на моем уроке можно заниматься своими делами? И забыть об элементарной вежливости? Вам что, совсем наплевать, какие у вас будут

оценки? Я понимаю, вы уже выпускной класс, а в колледжи пойдут оценки за одиннадцатый класс, но эссе при поступлении еще никто не отменял, и, если вы провалите английский, это будет хуже, чем многие из вас думают. Вы можете запросто не попасть в тот университет или колледж, который выбрали.

— Да что вы дергаетесь, вы же просто временная училка вместо миссис Бернини! — раздался голос с галерки.

— Миссис Бернини в этом учебном году не вернется. Для нас с вами это может быть плохой новостью, а может — и хорошей, если вы решите извлечь из этого максимум пользы. Если вы готовы к плохим оценкам — ваше дело, только объясняться с деканом будете сами. И с родителями. На самом деле все очень просто: написал работу — получи оценку. А иначе о чем речь?! Уверена, что миссис Бернини была того же мнения. — С этими словами Виктория подошла к Бекки и забрала у нее коммуникатор.

— Вы что?! — возмутилась та. — Я маме сообщение писала!

— Допишешь на перемене. Если у тебя что‑то срочное — иди в канцелярию. А на уроке ты ничего никому писать не будешь. К тебе это тоже относится, — повернулась она к девочке во втором ряду, обменивавшейся записками с Бекки. — Давайте условимся сразу: на моих уроках — никаких «Блэкберри», никаких мобильников и никаких айподов. И никаких записок. Здесь мы учимся писать сочинения. — Никакого впечатления ее слова не произвели, а тут и звонок прозвенел, все поднялись и потянулись к выходу. Никто и не подумал ждать, когда Виктория их отпустит. Виктории ничего не оставалось, как сложить в портфель сданные сочинения. Она расстроилась еще больше, когда оказалось, что второй из двенадцатых классов настроен ровно так же. Для них она была учителем, которого можно не воспринимать всерьез, на чьих уроках можно заниматься своими делами.

Такое впечатление, будто выпускные классы получили инструкцию валять на ее уроках дурака. Когда после занятий к ней зашла Хелен, Виктория была на грани слез. Собирая свои бумаги, она подняла на коллегу жалобные глаза.

— Неудачный день? — сочувственно поинтересовалась та. До этого момента Виктория не была уверена, что находится с Хелен по одну сторону баррикад, но теперь видела, что та настроена дружелюбно.

— Да уж не из лучших, признаться, — согласилась она.

— Нужно немедленно брать их в руки, пока они не сели тебе на шею. С выпускными классами сладу не будет, если они распоясаются. Одиннадцатые обычно до смерти перепуганы, а десятые — просто дети. Девятые же и вовсе младенцы и в первом семестре тоже всего боятся. С ними проще. — Хелен разложила все по полочкам.

— Жаль, что у миссис Бернини не было девятых. У меня получается двойная доза выпускных, — вздохнула Виктория.

— Им только дай — съедят с потрохами, — предостерегла ее Хелен. — Надо быть жестче. Задай им перца! Не пытайся заискивать перед ними или набиваться в подружки. Тем более что ты такая молоденькая. В школе Мэдисон попадаются прекрасные ребятки, и в большинстве своем они большие умницы, но многие обожают манипулировать окружающими и считают, что весь мир у них в кармане. Стоит расслабиться — и о тебя станут ноги вытирать, учти, и родители тоже. Не позволяй им манипулировать тобой! Можешь мне поверить: ты должна быть жесткой. — Хелен говорила очень серьезно, она была опытным преподавателем.